Глава 31 - Старый добрый шантаж

Гарри проснулся глубоко за полночь. Джоу сидел на полу рядом, прислонившись спиной к его кровати, и плёл из отрощенной чёлки косичку. Выражение лица у него было кислое.
- Утречко, - пробормотал Гарри, садясь.
- И тебе, - протянул Джоу.
Гарри включил свет и увидел, что у Джоу уже вся голова в косичках.
- Давно ты тут скучаешь?
- С начала мира. Снейп с Блэком меня выгнали. Похоже, Снейп решил рассказать про меня.
- А меня спросить он не решил? - Гарри последнее время был не слишком радушен спросонок, а ущемление своих прав и свобод переносил особенно тяжело.
- Ну-у... он спросил меня. Я подумал, что ничего плохого не будет. А Сириус нас так донимал расспросами...
- Ну ладно, - кивнул Гарри, с мрачной решительностью вставляя ноги в тапочки. - Я ему ещё страшно отомщу. Я расскажу Сириусу про хоркруксы.
Джоу внезапно звонко шлёпнул себя по лбу.
- Слушай, Гарри, ты бы мне всё-таки додал мозгов по вольдемортовой теме, а то я всё время забываю что-нибудь жизненно важное!
- Ну? - Гарри окончательно проснулся.
- Он вчера когда Беллу угрохал, стал меня легилименсить. Кажется, хотел убедиться, что я с ней не в сговоре. Ну и пока он бродил в поддельных воспоминаниях, я у него самого в голове углядел, как он передал какую-то золотую фигульку Белле, чтобы она в свой сейф в Гринготтсе положила. Ещё тогда, давно. И по-моему, он теперь об этом очень жалеет...
- Ты думаешь, это был хоркрукс?
- Похоже на ту штучку... кто она там была, кубок, чашка?
Гарри поджал губы и кивнул. Он очень надеялся, что хоть один из его отцов, родной или крёстный, представляют себе магический гражданский кодекс.

Дом был снова пуст. Двое оставшихся взрослых обнаружились на кухне за поглощением кофе. Джоу потянул носом.
- Не сезон, однако, - сказал он. - В смысле, ночь на дворе, пёс в конуре... - он запнулся и замолчал под тяжёлым взглядом Сириуса.
- Чего вы тут доспели, пока я спал? - скучающим тоном поинтересовался Гарри.
Тяжёлый взгляд Сириуса переместился на него.
- Не был, значит, в министерстве.
- Чо? - вытаращился Гарри.
- Да так, ничего. Только я в ту ночь поседел сильнее, чем в Азкабане, а так совсем пустяки, - Сириус впервые на памяти Гарри так злился.
- Откуда ж я знал, что ты там будешь? - пожал плечами Гарри. - А потом я сказал тебе правду, меня там действительно не было.
Сириус покачал головой и уставился в пол. Гарри налил себе кофе.
- Надо полагать, - заговорил Снейп после долгого молчания, - что на этом воспитательные меры закончились?
- А вы, профессор, надо полагать, ради воспитательных мер рассказали Сириусу про Джоу?
- В том числе, - не стал спорить Снейп. - Захотелось, знаешь ли, напомнить тебе, что у твоих действий бывают последствия.
Гарри напрягся:
- Что на сей раз?
- Ничего нового... только мальчишка Малфой, запертый на верхнем этаже. Его абсолютно некуда девать.
Гарри глухо затонал. Ещё и эта заноза... хоть какая-нибудь польза бы от него была... Хм... На столе лежал свежий вечерний выпуск какой-то местной лондонской газеты, раскрытый на статье «Надежда в водах Умбра». Гарри пробежал глазами несколько строк. «...сегодня днём маггловские “спасатели” выловили из благородного потока Умбра, который они называют Трентом, тело преступницы Беллатрикс Лестранж. Никто не знает, какие силы следует благодарить...»
- А где палочка Малфоя? - внезапно спросил Гарри.
Сириус извлёк её из внутреннего кармана мантии.
- Так. Джоу, а кто и как стережёт Малфой-мэнор?
- Сегодня, я думаю, всё ещё Хвост. Если станет понятно, что Малфоя предупредили, чтобы не возвращался, тогда туда пришлют кого-нибудь из новичков, потому что Хвост Лорду будет нужен для других поручений.
- Отлично, - Гарри недобро улыбнулся, но быстро вернул своему лицу спокойное выражение и занялся завтраком.
- К чему это всё? - поинтересовался Блэк.
- Сириус, - сказал Гарри, уже жуя, - ты не в курсе часом, кто должен наследовать Беллатрикс?
- Как ни странно, знаю, - сам себе удивился Сириус. - По закону - её муж. Но Белла с Нарциссой всегда были очень близки и в качестве символа своей близости, уже когда обе были замужем, написали завещания друг на друга. Так что всё личное имущество Беллы переходит Цисси. А...
- Сегодня очень хороший день, Сириус, - Гарри улыбнулся совсем уж кровожадно. - Джоу, собирайся, мы идём гулять. А вы, профессор, - повернулся он к открывшему было рот Снейпу, - можете пока заодно рассказать Сириусу про хоркруксы, если уж больше у нас от него секретов нету.

У ворот Малфой-мэнор стояли два Гарри Поттера, одетые в длинные узкие плащи и широкополые шляпы. У Джоу была какая-то ненормальная страсть к маскараду, но Гарри был слишком поглощён своими мыслями, чтобы сопротивляться.
Путь им никто не преградил, так что они спокойным размеренным шагом прошли по ночной аллее, не спугнув мечтательного белого павлина, и поднялись по монументальной лестнице. На стук никто не откликнулся, но дверь оказалась открыта. Тёмная громада дома без единого освещённого окна поглотила их.
Гарри был очень напряжён, ожидая нападения в любую секунду, но старался этого не показывать, подражая уверенным жестам Джоу. Оба они держали палочки наготове. В огромном холле было темно, но вот наверху лестницы, вздымавшейся сероватой массой прямо посреди холла, забрезжил свет. Он становился всё ярче по мере того, как его источник приближался. Ещё несколько ступенек спустя Гарри узнал Нарциссу. Она была одета во что-то тёмное, волосы аккуратно уложены в высокую причёску. Очевидно, несмотря на поздний час, спать она ещё не ложилась. Перед собой она держала свечу, прикрывая её от себя ладонью, чтобы свет не бил в глаза. Гарри внезапно подумал, что попал в какую-то фантастику про эльфов, столько печального изящества было в спускающейся женщине. Он сглотнул и слегка подтолкнул Джоу, дескать, начинай говорить первым, потому что боялся, что его собственный голос прозвучит грубо и по-детски, заставит его устыдиться, и в итоге у них ничего не получится.
- Добрый вечер, - мелодично произнёс Джоу, когда Нарцисса сошла с последней ступеньки. - Миссис Малфой?
- Совершенно верно, - любезно ответила она, обводя спокойным взглядом их обоих. Кажется, раздвоение личности Поттера её ничуть не смутило.
- Если вы не возражаете, мы бы перешли сразу к делу, - продолжил Джоу. Гарри едва не покраснел, слушая, какие штуки, оказывается, можно вытворять с его голосом. Дождавшись кивка от Нарциссы, он извлёк палочку Драко и предъявил, крепко держа посередине. В лице миссис Малфой почти ничего не переменилось, разве что в глазах что-то блеснуло, но это мог быть и блик от полыхнувшей свечи.
- Где он? - бесцветным голосом спросила она.
- В безопасности, - сказал Джоу.
- Пока, - добавил Гарри и убрал палочку.
- И если вы хотите, чтобы он и впредь не пострадал, вам придётся расстаться с одним небольшим предметом, - продолжил Джоу.
- Я вас слушаю, - всё так же без выражения проговорила она.
- Я видел заметку в сегодняшнем «Пророке», - сказал Гарри.
- Мои соболезнования, - не удержался Джоу.
- Скоро ли вы вступите в наследство? - спросил Гарри.
Нарцисса немного помолчала, потом задумчиво произнесла:
- От Беллатрикс я получаю только её личный сейф в Гринготтс, и ключ от него пришёл с той же почтой, что и вечерний выпуск «Пророка».
- Это очень мило с его стороны, - улыбнулся Джоу. - Полагаю, в этом сейфе нет ничего такого, что вы бы пожалели отдать за жизнь вашего драгоценного отпрыска.
- Я хочу увидеть Драко, - тихо сказала Нарцисса.
Гарри извлёк зеркальце, одно из тех, что были назначены средствами коммуникации, и буркнул в него «Джоу». Своё зеркальце матрикат перед уходом тайком установил в комнате, где содержался младший Малфой. Гарри развернул зеркало к Нарциссе.
Драко сидел на кровати, поджав колени под подбородок, и мрачно пялился в тёмное окно, ковыряя ногтем раму.
Нарцисса кивнула, но сказала:
- Я хочу увидеть его без помощи магии.
- Сначала ключ, - миролюбиво отозвался Джоу. - Потом вообще хоть не расставайтесь.
Она снова кивнула, медленно достала палочку, тут же оказавшись под двойным прицелом, медленно совершила знакомый жест и почти по слогам произнесла:
- Accio ключ Беллатрикс.
Когда маленький предмет опустился ей в руку, она протянула его ровно между двумя Поттерами, и настоящий Гарри отлевитировал его в специально заготовленный мешочек.
- Завтра вечером за вами придут, - сообщил он и слегка поклонился. Нарцисса тоже кивнула, развернулась и пошла обратно вверх по своей бесконечной лестнице, в то время как Гарри и Джоу быстро вышли наружу.
Здесь уже светало, и зоркому Джоу не составило труда заметить в тени мраморных перил лестницы большую крысу.
- Accio Хвост! - выпалил он и сгрёб Петтигрю за эту самую часть тела. Он верещал и извивался, пытаясь кусаться.
- А вот это уже приятно, - сказал Гарри, связывая крысу специально выученным заклинанием для обездвиживания анимагов. Два Поттера пронеслись по аллее и аппарировали домой. Гарри внезапно понял, что именно так думает о доме Сириуса, так что возвращаться к Дурслям больше не имело смысла.

Глава 33 - Конспирация

Нарциссу и Драко удалось совместными усилиями переселить в укреплённую мансарду особняка Тонксов, и тогда же Гарри назначил новое собрание Ордена дома у Хмури. Конура крохотная, конечно, но долго продлиться оно не должно было, а дом Сириуса, согласно планам Гарри, был бы недоступен.
Снейп, конечно, ни в чём не участвовал. Он исчез в неизвестность служить Тёмному Лорду, пообещав давать о себе знать, даже если не будет никакой новой информации. Впрочем, Гарри сильно сомневался, что информации не будет. Сама атмосфера на улицах подсказывала, что что-то зреет.
После заселения Малфоев Гарри, Сириус, Джоу и Гермиона вернулись на Площадь Гриммо. Всех в Ордене страшно нервировало то, что младший Малфой знает местоположение штаб-квартиры, и теперь настала пора это исправить. Гарри несмотря на все свои академические успехи, всё равно уступал Гермионе в эрудиции и глубинном понимании магии, так что изучать вопрос Фиделиуса он в первую очередь предоставил ей. Втроём, под её командованием, Гарри Джоу и Сириус проделали всю предварительную работу. Хранителем, конечно, должен был стать Гарри. Он остался в доме, в то время как все остальные вышли на улицу, и завершил ритуал. Потом тоже вышел и, чувствуя себя полным идиотом, провёл Сириуса за руку обратно в его собственный дом. То же самое он второй ходкой проделал с Гермионой и Джоу.
Эти двое весь вечер перемигивались и перешёптывались, и в итоге удостоились сразу двух прожигающих взглядов.
— Джоу, я серьёзно сомневаюсь, что это подходящее время для флирта, — произнёс Гарри, по-снейповски задирая бровь.
Гермиона мгновенно вспыхнула и возмущённо замотала головой.
— Гарри, как ты можешь! Мы совсем не об этом!
— Видел, как Тонкс ходит? — вмешался Джоу. — А кольцо у неё на пальце видел?
— Э-э... — Гарри несколько растерялся и повернулся к Сириусу. — Они всё-таки?..
Сириус кивнул и, поскорее проглотив кусок бутерброда, поделился сведениями:
— Они поженились ещё в прошлом месяце. Но она действительно уже на сносях. Иллюзию накладывает, чтобы оставаться на работе. Но, я думаю, на следующей неделе мать её уже никуда не пустит.
— Ого... — Гарри поморгал. — Погоди... А когда они... ну, я хочу сказать, они же помирились только тогда... ну, в конце мая.
Сириус хмыкнул немного ехидно.
— Да, последний раз они помирились именно тогда. Ты же знаешь Рема — и как он способен годами принимать решения. А Тонкс — девушка смелая, недаром аврор. Она его сначала уложила, извини, Гермиона, а потом уже стала отношения выяснять. Он повыпендривался, конечно, но всем всё равно было понятно, что никуда он от ребёнка не денется, женится, как миленький. Собственно, что и имеем.
— Хорошенькое «всем»... — протянул Гарри, слегка порозовев. — Я почему-то ни сном, ни духом.
— Ну, может, не всем... Со всеми этими бардаками и не уследишь, кто что знает... Но нам с Гермионой точно всё было ясно.
Гарри задрал брови, но ничего не сказал. Ладно, в принципе, если уж он сам сговорился со Снейпом за спиной у Дамблдора, почему бы Гермионе не сговориться с Сириусом? Лучше уж так, чем если Орден совсем распадётся без дамблдоровой харизмы. Гарри пожал плечами и пошёл в свою комнату. Ему ещё предстояло сегодня написать довольно длинный связный текст.

Собрание Ордена состоялось через неделю. Народ набился в тесную комнатку, служившую старому аврору гостиной. По идее, Гарри всё это устроил, чтобы заново сказать членам ордена местоположение штаба, но на самом деле ему просто хотелось посмотреть на их лица.
Лица впечатляли.
Хмури шипел что-то о том, что только сумасшедший, вовсе не обременённый инстинктом самосохранения, способен на такую выходку.
Артур Уизли бормотал, что нехорошо так подставлять родное министерство, а Кингсли к этому добавлял, что теперь любому Пожирателю понятно, на чьей стороне Скримджёр, и это просто опасно для его жизни.
Младшие Уизли ржали в кулак, прячась от испепеляющих взглядов матери, а при случае хлопали Гарри по плечу так, как будто хотели из него выколотить процент Вольдеморта.
Макгонагал и другие старшие члены Ордена просто молча качали головами.
Один только Люпин почти никак не реагировал на происходящее — Сириус вчера получил от него известие, что ребёнок-таки родился, причём ровно в полнолуние. Бедняга оборотень пережил слишком много, как физически, так и душевно, и сейчас мало отличался от стенки, да и мысли его явно были далеко.
Гарри довольно хмыкнул. Его выходку восприняли ровно так, как он и ожидал. А состояла она в том, что он опубликовал на первой странице сегодняшнего «Пророка» документально выверенную биографию Тома Риддла aka Вольдеморт. Выпуск газеты был в руках у всех собравшихся. Им потрясали, его беспомощно швыряли на стол, в него были устремлены ошеломлённые взгляды. Прямо из-под заголовка на читателей нахально поверх очков смотрел сам Гарри, делая приглашающий жест левой рукой. Слева протянулась вереница колдографий Риддла — сначала в детском доме среди магглов, потом на разных курсах Хогвартса, потом застывшее лицо с рабочего бэджика — и под конец в нынешнем виде (этот снимок был сделан при участии Джоу в качестве фотомодели. Гарри обнаглел, конечно, но не настолько, чтобы охотиться на Вольдеморта с фоторужьём).
Сама статья мало отличалась по духу от изобразительного ряда. Гарри писал бойко, немного заковыристо и очень иронично, но стараясь, чтобы даже последний тупица понял основное содержание.
Через толпу к нему наконец-то продрались Фред и Джордж.
— Гарри, слушай, тебе, конечно, теперь просто не жить, но это прекрасно! Мы рыдали! Вот над этим особенно: «Бедный, бедный мальчик, никто в этом захолустном детском доме не понимал его тонкого душевного устройства, а внезапно появившийся страшный дядя Дамблдор заставил вернуть украденные игрушки...» — Гарри, ты реально ненормальный, но это шедевр! Вольдик должен сам загнуться от злости!
— Гарри, — это уже Гермиона подошла покачать головой. — Я, конечно, всё понимаю, ты хочешь открыть людям глаза на их врага, но... Местами это просто жестоко. Особенно, когда ты пишешь, что «раз отец в детстве не читал ему сказок на ночь, то — да, правильно! — отца надо было убить в первую очередь. А вы-то думали, что у ваших детей тяжело протекает переходный возраст!»
— Жалеешь? — спросил Гарри.
— Риддла? Нет, конечно, но это просто ужасно.
— Да, он довольно ужасен, если ты не заметила. Лучше жалей. Жалость унижает.
— Гарри! — а вот и миссис Уизли. — Это же просто неприлично! — она сунула ему под нос газету, сложенную так, чтобы возмутивший её абзац сразу был на виду. «Девочки, никогда — слышите? никогда! — не применяйте приворотное зелье в первую брачную ночь! Вы видите, как это может сказаться на психике будущего ребёнка?!»
— Но ведь правда же, — наивно улыбнулся Гарри.

Дело шло к сентябрю. Снейп решительно покинул особняк Долохова, где всё это время скрывался от возможных недоброжелателей, и отправился домой. Перед очередным годом в Хогвартсе хотелось хоть пару дней провести в родном захолустье. Соорудить что-нибудь в родной лаборатории, посидеть в надраенной Поттером кухне. С тех пор, конечно, всё уже покрылось пылью и обратно само к себе прилипло, но свет в холодильнике всё ещё работал, а сушилка держалась — не своротишь. Сентиментально, конечно. До отвращения. Но что делать — ведь совершенно не факт, что он ещё когда-нибудь увидит небо за пределами Хогвартса. В этом учебном году всё должно разрешиться, и остаётся только гадать, кто его прикончит. Скорее всего, всё выйдет очень глупо, по недоразумению.
Снейп сел на своё место у окна в междугородней электричке. По радио гнали что-то жизнеутверждающее по-французски, за окнами лил непроглядный дождь. Профессор глубже надвинул капюшон куртки, спрятал руки в карманы и приготовился притворяться мебелью ближайшие часа два.
Рядом с ним, конечно же, немедленно приземлилась тучная тётка с тремя сумками и коробкой. Она страдала одышкой и воняла мохеровой кофтой. Шумно хлюпнув носом, она достала вышитый платочек и вытерла пот со лба. Снейп поморщился под своим капюшоном.
— Ой, какая погода ужасная, правда? — ну конечно, этой бегемотице позарез надо пообщаться!
— Мгм, — буркнул Снейп, сам не зная, зачем. Притворялся бы уж лучше спящим.
— И не холодно вам в такой куртёшечке? — заботливо поинтересовалась тётка.
— Нет, — выдавил Снейп сквозь возмущение. В кои-то веки озаботился приличной маггловской одеждой, дофига денег за неё выложил (ибо вряд ли уже понадобятся), новые технологии, такая мембрана, сякая мембрана...
— Смотрите, а то простудитесь! — жизнерадостно заключила тётка, а потом вдруг перешла на шёпот и с совсем другим произношением продолжила: — Сэр, это Джоу. Вы давно не давали о себе знать.
Пока Снейп вздрагивал, каменел, прикидывал вероятность инфаркта и успокаивался, тётка огласила салон неприятным хохотом и каким-то бессвязным текстом типа «да ладно вам, я же из лучших чувств».
— Как у вас дела? — спросил Джоу снова шёпотом.
— Жив, как видишь. Был у Долохова, не мог выйти на контакт. Лорд вынудит Макгонагал потесниться под меня.
Тётка извлекла из одной из сумок румяное яблоко и смачно им захрустела. Впрочем, ела она аккуратно, не брызгаясь. За хрустом удачно скрывались отрывистые реплики совсем не тёточного свойства:
— Это прекрасно, ждите гостей, как только вселитесь. Гарри наложил новый Фиделиус.
Снейп внезапно вскинулся, осознавая, почему в последние дни ему даже не приходила в голову мысль попытаться навестить штаб-квартиру. Он просто больше не помнил, где она. Вот вам и всё доверие...
— Он хранитель, — продолжала тётка-Джоу. — Встречаться с вами ему опасно. Он сделал порт-ключ в лабораторию в подвале дома. Фиделиус вас впустит.
Тётка снова порылась в сумке, извлекла ещё одно яблоко и протянула его соседу:
— На, солнц, попробуй. Чистый мёд!
Снейп обескураженно принял плод, но вместе с ним ему в руку скользнуло что-то маленькое и мягкое.
— Пароль в составе Глотка Смерти, — шепнула тётка и подмигнула. — Ой, моя станция! Ну счастливо, здоровья вам и счастья!
Несмотря на все бесчисленные тары, она стремительно вымелась в тамбур, а Снейп так и остался, слегка обескураженный, с яблоком в одной руке и резинкой для волос в другой.

Глава 35 - Треск зеркала раздался вдруг

Пленный Драко оказался полезен: он неохотно и обиженно поведал интересующимся, где найти исчезающий шкаф. Гарри тут же зарядил Кингсли изъять сей важный артефакт из лавки Борджина. Через этот самый шкаф пятого сентября обоих оставшихся в живых Малфоев транспортировали в Хогвартс, где Снейп их с комфортом разместил в апартаментах неподалёку от Трелони. Под замком, естественно.
Возвращаясь в свой — директорский — кабинет, он чуть не прошёл сквозь Серую Леди, которую с начала семестра всё никак не удавалось встретить без свидетелей.
— Леди, — осторожно позвал он.
Привидение застыло в воздухе и слегка кивнуло.
— Вы не откажетесь пройти со мной... скажем, в Выручай-комнату?
— Как вам будет угодно, директор.
На сей раз комната предстала небольшим уютным кабинетом. Стоило Снейпу закрыть дверь за призраком, как помещение опутали разнообразные заглушающие и отваживающие чары.
Снейп развернулся к покорному привидению, сложив руки на груди.
— Скажите, Леди, что вам известно о знаменитой диадеме Рейвенкло?
— То же, что и всем, — пожала плечами призрачная дама. — Не думаю, что могу вам помочь.
Снейп никогда не пытался практиковать легилименцию на привидениях и подозревал, что это невозможно. Однако не надо было быть лучшим легилиментом страны, чтобы понять, что Леди может помочь, только не хочет.
— Я постараюсь освежить вашу память, — процедил Снейп. — Вы видите, что происходит в школе? Уверяю вас, это только присказка. Тёмный Лорд планирует в весеннем семестре напасть на Хогвартс и разобрать его по камешкам. Для всех нас наступает время выбора. На чей вы стороне, Леди? Вы ведь понимаете, что я найду способ упокоить ваш дух, если вы откажетесь сотрудничать.
Призрак слегка замерцал от возмущения.
— Как вы смеете предполагать!.. Естественно, я...
— В таком случае вы расскажете мне всё, что знаете о диадеме.
— Я не... мамина диадема не... — Леди осеклась, понимая, что проболталась.
— Так-так, уже интереснее, — Снейп прошёлся туда-сюда по комнате. — Я уверен, что ваша мать была бы вам признательна, если бы вы поспособствовали защите Хогвартса.
— Диадема дарует мудрость, — отрезала Хелена Рейвенкло. — Я сомневаюсь, что она вам поможет победить мага, называющего себя Лорд...
— Никто не собирается искать готовых решений! — рявкнул Снейп, прерывая несносную девчонку. Право слово, как она недалеко ушла от современных учениц её факультета! — Никто не собирается её надевать и ждать, что мудрость снизойдёт, как манна небесная. Нам надо, чтобы диадема не досталась Тёмному Лорду. Это понятно?
Его раздражённый монолог, похоже, лишил Хелену дара речи. Когда Снейп совсем уже решил, что ловить тут нечего, и прикидывал, как бы это так хлопнуть дверью, чтобы доставить привидению ощутимый дискомфорт, она вдруг выпалила:
— Я украла её у матери.
Снейп замер, боясь спугнуть откровение.
— И?
— Я сбежала в Албанию и спрятала диадему там в лесу, в дупле... А потом мать прислала за мной Барона, чтобы вернуть меня, но-я-не-хотела-возвращаться-и-он-меня-убил! — протараторила она, явно собираясь разрыдаться.
— Это становится доброй традицией Слизерина, — прошипел Снейп себе под нос, и шипение его было сродни шипению кислоты, разъедающей пробирку. Он помедлил, раздумывая, что ещё можно попытаться выжать из девчонки. Албания... новый Рим, прямо-таки. Все пути ведут в Албанию!..
— Вы кому-нибудь об этом рассказывали?
— Один раз... одному студенту... Он... он так меня понимал! Моё желание овладеть мудростью и превзойти мать...
— Понятно, — мрачно буркнул Снейп. Потом, сделав над собой невероятное усилие, он всё же повернулся к привидению слегка поклонился и отчеканил: — Спасибо вам, Леди, предоставленная вами информация жизненно необходима для нашей победы. Прошу вас держать в тайне факт нашего разговора.
Засим он развернулся и вышел.

Вернувшись в свой кабинет, Снейп кинулся искать тот злосчастный номер Пророка с биографией Вольдеморта. Он помнил, что Риддл в какой-то момент, ещё до провозглашения себя лордом, ездил в Албанию. Очевидно, он нашёл диадему. Вопрос в том, куда он её потом дел? Изучение статьи, впрочем, не много дало. Снейп установил, что в Хогвартс Риддл после Албании возвращался только один раз, когда пытался получить ставку препадавателя ЗОТС. Куда двигаться дальше, Снейп не знал. Портрет Дамблдора уже три часа показывал одно только кресло.
Уйдя в свои личные покои, где не было никаких портретов, Снейп извлёк зеркало.
— Поттер! — рявкнул он. Ничего не произошло. Ах, да. — Гарри, — процедил он только что не по буквам. По зеркалу пробежала рябь, и через пару секунд в нём возникло лицо Поттера.
— Профессор?
Снейп сжато пересказал ему всё, что узнал у Серой Леди.
— Я всё-таки думаю, что она где-то в Хогвартсе, — сказал Гарри, когда Снейп закончил. — Иначе какой смысл, понимаете? У него четыре хоркрукса из предметов, принадлежавших основателям Хогвартса. Это всё-таки заставляет думать, что Хогвартс для него — место символическое. Но пока что там был только дневник, и это не сам Риддл его туда закинул. Кольцо было в доме Гонтов, кулон — в пещере, чаша — в Гринготтсе, дневник — у Малфоя, Нагайну он, вероятно, всё время держал при себе. Значит, диадема должна быть в Хогвартсе.
— Это всё очень интересно, — прокомментировал Снейп с издёвкой, — но Хогвартс, как вы, вероятно, заметили, мистер Поттер, очень большой. Предлагаете мне с металлоискателем походить?
Гарри — будь проклято образное мышление! — сразу представил себе Снейпа в полном сапёрском обмундировании, обходящего коридоры школы с металлоискателем, ночью, и только красная лампочка мигает...
— Поттер, я морально не готов разговаривать с гиеной!
Гарри перестал хохотать и откашлялся.
— Я хотел сказать, сэр, что надо посмотреть там, где всё спрятано.
Снейп даже переспрашивать не стал. Большей наглости даже от Поттера он не...
— Сэр, я серьёзно! Это одна из метаморфоз Выручай-комнаты. Просто загадываете попасть туда, где всё спрятано. Там действительно ВСЁ спрятано. Ещё бы знать, как эта диадема выглядит...
— Я знаю, как она выглядит, — буркнул Снейп, переводя дух после прилива ярости. — В общей комнате Рейвенкло стоит бюст Ровены с диадемой на голове. Мне случалось там бывать.
— Ну так это же замечательно! — Гарри прямо расцвёл. — Тогда у вас больше шансов её найти, чем у любого из нас! А то в Ордене рейвенкловцев как-то нету...
— Предположить не могу, почему, — отозвался Снейп, скривившись. — Счастливо оставаться, Поттер, я сообщу, если что-нибудь найду.
— Спасибо, сэр! Без вас...
Но Снейп захлопнул крышку.

Среди гор пыльного всего на свете, заваленных пыльным всем на свете под тусклым солнцем, проникающим внутрь сквозь узкие готические окна, он чувствовал себя немного героем Бальзака. Да и предмет, за которым он сюда пришёл, по сути мало отличался от шагрени.
За последние две недели он наведывался сюда несколько раз, пока что безуспешно. После первого шока от масштабов этого кладбища секретов Снейп решил исследовать местность планомерно, кубометр за кубометром от двери вглубь, раз за разом. Но после нескольких визитов он понял, что предметы в комнате не пришиты месту. Они перемещались не сильно, от раза к разу даже незаметно, но через два-три захода он уже переставал узнавать местность и не помнил, какой шкаф просматривал, а какой нет. Никакое Accio, конечно, не работало.
Сегодня Снейп пришёл сюда с твёрдым намерением не уходить, пока диадема не обнаружится. Естественно, если Тёмный Лорд не вызовет. Но он, кажется, был весьма доволен тем, что его самый доверенный из оставшихся Пожирателей тихо сидит в Хогвартсе.
Итак, методичненько, стеллаж за стеллажом, шкаф за шкафом, стопку за стопкой. Любовные письма, бесконечное количество запрещённых в разные времена книг, маггловские приборы, останки домашних животных, сухари и печенье, засохшие пирожные и фрукты, выдохшиеся алкогольные напитки, одежда, безделушки из подарочных магазинов, запертые ларцы и шкатулки со всем вышеперечисленным, несколько сломанных волшебных палочек, чучела и пробирки, бутылки с самыми невероятными зельями, ингредиенты для оных, самораскладывающиеся диваны, мимикрирующие шкафы, бюро с исчезающими ящиками, разнообразная поломанная мебель, заговорённые перья и пергаменты, катапульты, разнообразное оружие и прочие магические артефакты, драгоценные камни, статуи, доспехи, знамёна, портреты, скипетры и державы...
Часов через десять Северуса одолело чёрное отчаяние. Он уже с трудом поднимал палочку, а от комнаты ничуть не убыло. Снейп уже стал подозревать, что в помещении, вызванном из небытия специально для прятания всякого барахла может быть невозможно найти нужный предмет просто из-за магии, наложенной на это помещение. И тогда плохи их дела... Проклятый Поттер, не мог он предложить какое-нибудь более очевидное место? Пусть бы туда надо было продираться сквозь пару василисков, на щепке по океану в неприступную крепость! Это бы Снейп смог. Но ковыряться здесь ведь абсолютно безнадёжно, это ни к чему не приведёт, он никогда не найдёт свою иголку в этом стогу, и Поттер его запрезирает. Правильно, мальчишка-то уже нашёл два из оставшихся «в живых» четырёх хоркруксов. Может, Тёмный Лорд всё-таки оставил диадему в лесу в Албании? Право слово, найти нужное дупло там должно быть легче...
Нет, Снейп, конечно, мог быть очень терпеливым, когда знал наверняка, что его терпение будет вознаграждено. Но вот перекладывать в день по крупице только чтобы в итоге выяснить, что всё было зазря... нет, извините. Предоставьте это Слагхорну. Он вон умудрился за год сделать из Лонгботтома – Лонгботтома! – звезду зельеварения. Снейп чуть не убил мальчишку голыми руками, когда узнал, что Слагхорн пригласил его в свой клуб. Поттер, правда, зачем-то сжалился над своим бывшим ненавистным профессором и намекнул, что Лонгботтом просто нашёл в шкафу в классе очень исписанный старый учебник, который ему так сильно помог. Это подтвердилось позже, когда Снейп поймал главного гриффиндорского растяпу за использованием тёмного заклинания, которое он только и мог прочесть в одной единственной старой книжке по зельям.
До тех пор он ненавидел Невилла Лонгботтома только за то, что Тёмный Лорд выбрал не его. Он понимал, конечно, что мальчишка не виноват, но... Снейп был из тех людей, которые ломают нож, если им порежутся. А вот мысль, что Лонгботтом – не кто-нибудь! – завладел его старым учебником, со всеми открытиями и самодельными заклинаниями, комментариями, стихами, со всем тем, что хорошо получалось и было можно, когда у него ещё было будущее...
Одного воспоминания об этом хватило, чтобы дыхание зашлось от ярости. Северус наподдал ближайшей битой вазе и немного успокоился. Отобрать учебник тогда так и не получилось, где он теперь, интересно...
И внезапно Снейп его увидел. Вот же он стоит, прямо перед носом, в каком-то покосившемся буфете. Полуоторванный корешок, буквы обведены зелёными чернилами... Это он. Снейп, как под Империусом протянул руку и вынул пыльную книжку. Терять его мантии было уже нечего, местная белёсая пыль уже превратила его в снеговика.
Он аккуратно разместил большеформатную книгу на левой руке, слегка прижимая к себе, как спящего котёнка. Перелистал страницы, задерживая взгляд то на одной, то на другой надписи на полях. Некоторые вспыхивали в памяти, как серная спичка, освещая вокруг себя груду ассоциаций и происшествий, другие тонули, неузнанные. Северус долистался до форзаца и закатил глаза: ну да, а как же. Естественно там красовался вензель «ЛЭ», расписанными всеми узорами, на какие только хватило его шестнадцатилетней фантазии.
Закаченные глаза сфокусировались на том месте, где буфет кончался, а начинался скульптурный портрет какого-то великого деятеля прошлого в пыльном парике и криво нахлобученной тусклой... диадеме. Снейп уронил учебник, потом уронил буфет, едва не получив каменным колдуном по голове и сграбастал свою добычу. Она пульсировала в руке, впиваясь острыми рожками – или это он просто так сильно сжал пальцы, что чувствовал собственный пульс.

Вопреки распространённому среди учеников поверью, Снейп всё-таки был весьма сдержанным человеком с ясной головой, в большинстве случаев, по крайней мере. Поэтому он сначала подошёл к двери, потом очистил мантию, убрал диадему, осторожно выглянул в коридор, вышел, вальяжной хозяйской походкой прошёлся до своего кабинета, распугивая портреты взглядом, и только уже внутри бросился к мечу Гриффиндора, путаясь в полах мантии. Впрочем, схватившись за меч, он снова овладел собой и прошествовал в свои покои, где, как уже говорилось, не было ни одного портрета.
Меч странно чувствовался в руке, как будто подмывая держателя сделать что-нибудь безумное и необдуманное. Хотя, возможно, Снейп это сам себе внушил. Он швырнул диадему на мраморный подоконник, замахнулся и ударил. И чуть не остался без головы, потому что меч спружинил и отскочил назад, вырвавшись из рук – Снейп только и успел пригнуться.
Когда первый шок прошёл, Снейп встал и обернулся. Меч Гриффиндора преспокойно торчал в двери, диадема Рейвенкло ехидно щерилась каменными зубами с подоконника. Так.
Снейп подумал и, на всякий случай обернув руки мантией, вытащил меч. Так не пойдёт. Просто так эту дрянь не взять, тут надо... И тут он понял. Дамблдор ведь не зря кольцо надел, чтобы уничтожить, хоть и говорил, что зря. Но Дамблдор и не предполагал, что Снейпу придётся уничтожать хоркруксы… Северус глухо застонал. Оставаться без головы очень не хотелось. Да и как можно расколоть мечом диадему, надетую у тебя самого на голове? Нет, это совершенно точно не выход.
Северус снова взял диадему в руки. Должно же быть хоть что-то, хоть какая-то подсказка... Ему показалось, что диадема слегка замерцала и как будто бы стала ярче. Северус усмехнулся иронии ситуации.
«Ведь этот предмет – средоточие вселенской мудрости. Если бы только можно было его использовать по назначению, я бы сейчас знал, как его уничтожить. Обязательно Ему всегда портить всё самое лучшее, что создали люди! Почему он не воспользовался ею сам? Ведь абсолютное знание – это то, о чём можно только мечтать! Столько народу столько веков искали эту штуковину. А он нашёл. И не воспользовался. Ну почему?!»
Снейп повертел диадему, стараясь как будто бы заглянуть внутрь. А хотел ли Вольдеморт высшего знания? Он был молод. Он видел Дамблдора, которого уже тогда считали одним из мудрейших людей столетия. Ещё свежо было падение Гриндевальда, который, как известно, превзошёл все науки... Хотел ли Том Риддл знать? Нет, он хотел жить вечно и быть главным. Абсолютное знание в этом могло и не помочь. Не помогло же оно самой Ровене, не так ли? Зато если бы кто-то другой заполучил диадему, как сейчас Снейп, он бы узнал, как уничтожить Вольдеморта. Поэтому, конечно, диадему Риддл должен был присвоить, сделав из неё хоркрукс. Чтобы любой, кто сунется...
Снейп резко отбросил злосчастное украшение и перевёл дух, только теперь понимая, как он был близок к тому, чтобы его надеть.
Но как же его всё-таки уничтожить? Кто-то всё-таки должен будет её надеть, в этом он был уверен. Но кто это мог быть? Кто мог сравниться с Тёмным Лордом в силе воли? «Поттер? Да бросьте! Он же совсем мальчишка. Что он понимает в мудрости? Да он не сможет отличить истинную мудрость от той чуши, которую ему будет заливать Тёмный Лорд. Нет, это смешно. Тут нужен кто-то со своей головой на плечах. Кто-то, кто уважает и сможет по достоинству оценить Абсолютное Знание. По-хорошему, это должен был быть Дамблдор. Но увы, он не успел... Другого такого человека в Ордене нет. Только...»
Снейп распрямился. Это было слишком похоже на правду. Он достаточно долго знал Дамблдора, чтобы узнавать моменты, когда нужно довериться интуиции, чтобы понимать непредсказуемую силу иррациональных поступков.
Он вышел в кабинет и нашёл взглядом портрет своего покойного начальника.
- Дамблдор? – позвал он, вкладывая в одно только это слово все свои сомнения.
Ничего не ответила рыбка. Директор сидел в своём кресле, вертя в руках какой-то серебряный предмет и глядя на Северуса печально и обречённо, но, как показалось Снейпу, ободрительно. Он кивнул и вернулся в комнату. Он всё понимал и знал, что делать. Он взял диадему, очистил сознание и осторожно опустил её себе на голову.
В кармане что-то задёргалось, и он обнаружил там проклятое поттерово зеркало. Северус пронаблюдал безо всякого интереса, как оно летело, крутясь и пуская солнечные зайчики по комнате, и как брызнули во все стороны серебристые осколки.

Глава 37 - Раб, что стал царём

Джоу извлёк из сумки-невынимайки чашечку и медальон. В принципе, не так уж плохо: ещё только середина сентября, а у них уже три хоркрукса уничтожены, да два сейчас будут. Остаются только Нагайна и... сам Гарри. С одной стороны, хочется побыстрее, а с другой...
– Какой предпочитаешь? – спросил Джоу.
– Я думаю, что кулон Салазара достанется мне. Я его нашёл, да и не впервой мне разбираться с наследством уважаемого основателя, – Гарри ухмыльнулся и слегка кивнул Снейпу. – Ну и вообще, он, как бы, по большому счёту мой противник.
Снейп скривился, но Джоу только кивнул:
– Ладно, тогда мне чашка, раз уж я её добыл, - он поёжился от воспоминания. – А как это делать? Просто мечом её разрубить, что ли?
Гарри задумался.
– Судя по тому, что говорил Дамблдор, меча должно хватить.
Джоу кивнул, взял меч и поставил чашу на каменный подоконник, неосознанно повторяя действия Снейпа. Замахнулся и ударил. Меч отскочил, правда, не так сильно, как у Снейпа: не столько силы матрикат вложил в удар.
Джоу скривился и повернулся к остальным, встретившим его не менее кислыми рожами.
– Ну ладно, – неохотно вздохнул Гарри. – Мы не ищем лёгких путей. Если так его не угрохать, значит, надо его сначала активировать.
Снейп напрягся:
– Поясни свою мысль, Поттер.
– Ну, дневник я уничтожил, когда дух Риддла из него уже вылез, правильно? Значит, наверно, и тут тоже надо сначала выпустить дух, а потом уже рубить. Я предлагаю пошипеть на серпентарго что-нибудь типа «откройся»...
– Окей! – воспрянул Джоу и тут же склонился над чашкой, шипя на разные лады.
Снейп поморщился: конечно, вот как надо было поступить с диадемой. Потому-то Дамблдор и хотел, чтобы Поттер занимался хоркруксами. Ещё бы она поддалась мечу просто так... Стоять. Северус почти услышал бульканье, когда нужное воспоминание всплыло из небытия. Вот он замахивается и опускает меч, а тот отскакивает, едва не снося ему голову. Но что было дальше? И что было между Местом, где всё спрятано – и этим эпизодом?
Снейп так глубоко задумался, что почти пропустил момент, когда хоркрукс начал работать.
Впрочем, он скоро понял, что предпочёл бы пролежать без сознания всё то время, что матрикат боролся со своими демонами.
Длинной чередой перед ними проходили самые невероятные люди, удивительные в своей неповторимой отвратительности. Сначала это были друиды и индусы, египтяне и греки, все они громко орали на своих древних языках и потрясали плётками, кинжалами, удавками и прочими приятными предметами. Потом пошли монахи с бичами, кардиналы, парочка римских пап, несколько королей, падишахов, мандаринов и прочих микадо. Постепенно в толпе знати начинали мелькать представители среднего класса: зажиточные колдуны, отшельники-чернокнижники. Вскоре они и вовсе пошли сплошняком, и тогда изредка стали мелькать магглы, особенно, подросткового возраста.
Являлись они, конечно, не просто поздороваться, увы. Как понял Северус, все эти люди когда-то создали себе матрикатов для всяких мерзких целей, и теперь хоркрукс воскрешал для бедного Поттерова дубля всю боль и унижение, которое они причинили ему и ему подобным. Джоу бледнел и трясся, не в силах вымолвить ни слова.
– Джоу, это только фантомы! – опомнился Поттер. – Не бойся их! Это только воспоминания, Вольдеморт нарочно вызывает в тебе всё худшее! Не поддавайся! Джоу!
Снейп подумал, что припахивать матриката уничтожать хоркрукс было дурацкой затеей. За те бесконечные часы – на самом деле минут сорок, но время ползло, как полумёртвое, – что он наблюдал смену персонажей, он повидал больше орудий пыток, чем за всю свою богатую негативными впечатлениями жизнь. Правда, хуже всего и ему, и самому матрикату становилось, когда в руках у фантомов мелькали постельные игрушки, а в глазах – неуёмная похоть. В какой-то момент Снейп задним числом отметил, что Поттера стошнило, но он убрал за собой и продолжал увещевать своего матриката.
– На колени, раб! – верещал омерзительный жирный колдунишка, размахивая хлыстом.
– Джоу, очнись, пожалуйста! – старательно взывал Поттер.
– Заткнись, жирдяй... – цедил матрикат с искажённым ненавистью лицом. – Ты сдох так же, как и все они.
Коротышка сменился статным придворным в белом парике с буклями и без штанов.
– А теперь повернись на спину. Я хочу видеть твоё лицо, когда...
– НЕЕЕЕТ!!! – взвыл Джоу, зажимая уши. Из его глаз потекли зеленоватые слёзы, запахло лимоном.
– Джоу, бери меч и РУБИ! – проорал Поттер, видимо, стараясь собственным голосом заглушить то, что говорил фантом.
Но матрикату, конечно, было уже не до меча. Да и то сказать, откуда у дубля сила воли?
Всё хорошее когда-нибудь кончается, и всё плохое, к счастью, тоже.
Последним в веренице уродов был, естественно, Поттер. Снейп немного удивился: его собственный вольдемортонаведённый фантом Поттера был красивее оригинала, а у матриката – наоборот, низенький, тощий, сгорбленный в толстенных засаленных очках, на лице недоверие и страх изящно сплелись с презрением и жаждой мести.
Настоящий Поттер даже осёкся, увидев себя таким. Снейп подавил импульс создать ему зеркало для сравнения.
– На меня охотится весь мир, – начал призрачный Поттер, – поэтому я выдам тебя за себя. Пусть они тебя пытают и убивают, всё равно не справятся! А я тем временем буду радоваться жизни где-нибудь в другой стране! Что тебе не нравится? Авада Кедавра тебя не берёт, так ведь? А Круцио... ну подумаешь, поболит, с ума не сойдёшь, ты же не человек! Ты ведь просто предмет, иллюзия, которую я сделал для своих нужд! Почему бы мне не пользоваться тобой так, как мне это выгодно? Я могу поставить тебя под удар, а сам спрятаться – так зачем мне делать по-другому? Какая мне разница, что ты чувствуешь, если у тебя нет души?
– Джоу... – настоящий Поттер наконец-то обрёл голос. – Ты же знаешь, что я так не думаю! Ты же... ты мне как брат...
– Брат, как же! – подхватил скрюченный карлик у окна. – А как ты для меня добывал эту чашку, ты забыл? Ты думаешь, меня волновало, что ты обжёгся? Или ещё прижечь, чтобы напомнить, что ты полностью в моей власти?! Ты можешь видеть и чувствовать только потому, что я тебе разрешаю!
– Джоу, я бы никогда не причинил тебе боль намеренно! – продолжал гундосить Поттер, как будто матрикат его слышал.
– Ну а вот это уже откровенное враньё, – хмыкнул фантом, слегка расправляя плечи. – Я совсем недавно тебя очень конкретно треснул. Губу тебе разбил. Забыл уже? И поверь мне, я очень хотел причинить тебе боль!
Снейп только и смог, что уставиться на Поттера круглыми глазами. Кто бы мог подумать! А так ведь и за святого мог бы сойти... Проклятье, что же делать с этим матрикатом? Он так вовсе к Вольдеморту перекинется!
Снейп коротко глянул на Джоу, и тут же понял, что вольдемортов фантом ошибся. Впервые с начала всей демонстрации взгляд матриката стал осмысленным, оценивающим. Кажется, он наконец начал осознавать, что происходит.
– Не...ет, – прерывающимся голосом протянул он, - Ты не хотел... Я тебя заставил... Я не полностью в твоей власти...
Снейп затаив дыхание наблюдал, как матрикат набирается уверенности. Его голос становился громче, осанка прямее.
– Ты не можешь делать со мной всё, что угодно, потому что когда мне плохо, тебе тоже плохо! Ты не можешь с удовольствием причинить зло, никому, даже вещи, даже мне. Ты обо мне заботишься не по прихоти, а потому что ты по-другому не можешь.
Джоу заметил меч, давно выпавший из его рук, и подобрал его. Фантом не находился, что ответить.
– У меня есть над тобой власть! – звонко выкрикнул матрикат, занося меч. Снейп сидел, как окаменевший, в ужасе представляя, что может натворить это существо теперь, осознав свою власть над Поттером.
– Я тебя не боюсь! – проорал матрикат так, что стёкла задребезжали. Клинок со свистом рассёк воздух, и золотая чаша разлетелась надвое с почти человеческим стоном. Меч вонзился в подоконник, да так там и остался.
– Я тебя не боюсь, – тихо повторил Джоу, тяжело дыша. – И поэтому никогда не причиню тебе вреда.