Глава 2. Хогвартс-экспресс

Что-то в воздухе уже предвещало скорую перемену погоды. Лето подошло к концу, и настало время возвращаться в Хогвартс.

Лили немного волновалась. Она так соскучилась по лестницам-ловушкам, волшебному потолку Большого Зала и уютной гриффиндорской гостиной, которую всегда красиво украшали на Хэллоуин и Рождество.

Наконец, мистер и миссис Фигг отвезли девушек на вокзал. Взяв по тележке, они положили в них свои чемоданы.

Ардинн недовольно мяукала из-за того, что хозяйка шла слишком быстро. Лили и Белла прислонились к холодному, каменному барьеру и оказались на платформе «девять и три четверти», от которой отходил Хогвартс-экспресс.

Перед их взором предстал большой красный поезд. Девушки оставили свои вещи в одном из купе и снова вышли на платформу, чтобы разыскать друзей. Они прошли мимо Амоса Диггори — семикурсника, родители которого поддразнивали его насчет его без умолку щебетавшей совы.

Потом подруги увидели Джеймса Поттера. Отец обнимал его, мать рыдала. Лили услышала, как она сквозь всхлипы говорила: — О, Джеймс! Мы будем по тебе скучать!

— Мама, — простонал юноша, заметив, что многие смотрят в их сторону.

— Жизнь дома будет слишком тихой без тебя.

Лили бы так хотелось, чтобы ее родители тоже были здесь и говорили ей такие слова! Как Поттер может вести себя так, будто ему это не нравится?

Единственный раз, когда родители сказали, что гордятся ей, был тогда, когда она получила письмо из Хогвартса. В тот далекий день они подарили ей серебряный медальон, который она носила, не снимая.

— Смотри, там Мэдисон, — Белла дернула подругу за рукав, вырывая из раздумий.

Мэдисон была довольно симпатичной: белокурые волосы до плеч и слегка блеклые светло-зеленые глаза. Немного портило впечатление выражение ее лица: в нем было что-то жесткое и в то же время беспомощное.

— Лили! Белла! Я так рада вас видеть!

— Нам не хватало тебя во время покупок.

— Да, жаль. Но вы же знаете моих родителей. Кстати, они идут к нам. Так, готовьтесь...

— Ах! Мисс Эванс, мисс Фигг. Очень жаль, что мы не видели вас летом! — учтиво сказал мистер Грегори.

— Нам нужно было задержаться в Америке. Такая прекрасная страна, — вздохнула миссис Грегори и повернулась к дочери. — Хорошо, моя дорогая, увидимся на Рождество.

— Пока, мам. Пока, пап. Люблю вас.

Когда они были вне пределов слышимости, Мэдисон пробормотала: — Скучные старики.

Лили всегда чувствовала, что она была не особо искренней.

— Когда-нибудь я тоже будут путешествовать по миру. Как вы двое, но поеду дальше, чем Франция и Америка.

— В своем воображении, — съязвила Мэдисон и тут же сменила тему: — О, Мерлин! Вы видели Сириуса Блэка? Он так вырос за лето!

— Блэк? — переспросила Лили, со значение глядя на Беллу.

— Смотрите, вон он со своим фан-клубом, — Мэдисон указала в сторону мародеров.

Рядом с ними было, по крайней мере, семь девушек, которые всё время глупо хихикали и что-то щебетали.

— А взгляните на Питера!

Петтигрю стоял чуть в стороне и с завистью смотрел на друзей.

— Мне, наверное, никогда не понять, почему они позволяют ему шататься с ними? — скривилась Лили.

— Только потому, что он вытаскивает их из проблемы, — засмеялась Мэдисон. — Они решили называть себя мародерами.

— Мародерами? Они решили это больше двух лет назад, дурочка.

— Да, но теперь это официально. Ах, да мой отец сказал, что в этом году у нас будет новый директор. Интересно, кто?

— Альбус Дамблдор. Я прочитала это в Ежедневном Пророке.

— Дамблдор? Я слышала: он очень умный, — протянула Белла.

— Какая разница? Главное, чтобы он не был таким же чудаком, как наш бывший директор, — холодно сказала Мэдисон.

— Профессор Диппет?

— Да. Он был сумасшедшим.

Прогудел свисток.

— Нам лучше поторопиться.

Девушки вошли в поезд и отправились на поиски своего купе. Но когда, наконец, добрались до него, обнаружили там двух молодых людей.

— Мы можем вам чем-нибудь помочь? — вежливо спросил блондин в элегантном вплоть до последних мелочей костюме и с идеально уложенными волосами. Черты его лица выражали спокойствие, но это спокойствие, казалось, говорило не столько об обычном состоянии души, сколько об умении владеть собой.

— Эээ… вообще-то это наше купе. Видите — там вещи, — сказала Белла, указывая на чемоданы.

— О, простите. Разрешите представиться: Люциус Малфой. Слизерин, шестой курс, — юноша улыбался, но одними губами. Его ледяной взгляд не принимал в улыбке никакого участия. — А это мой друг Северус Снейп. Тоже слизеринец.

— Очень приятно. Теперь вы не могли бы уйти?

— Только после того, как вы представитесь, — холодно ответил Северус.

— Белла Фигг, Мэдисон Грегори и Лили Эванс. А теперь убирайтесь, или придется вам помочь.

— Белла Фигг? Арабелла, не так ли? О, Боже! Северус, это о ней я тебе рассказывал. Ее отец работает на Министерство в отделе по защите маглов, — презрительно усмехнулся Люциус. Сощурив глаза так, что видны были лишь две горящие щелочки, он добавил, как бы рассуждая вслух: — Значит, мы пытаемся кусаться? Право же, что-то слишком много талантов для нашей Арабеллы!

Белла встрепенулась, словно от удара: — Закрой рот и выйди, наконец, из нашего купе! И хорошенько запомни: назовешь меня Арабеллой еще раз, я тебя...

— Какие-то проблемы? — голос Сириуса звучал подкупающе ласково, но в то же время в нем чувствовалась твердость.

Четверо мародеров стояли в дверях купе и с неприязнью смотрели на слизеринцев.

— Леди, мы можем вам чем-нибудь помочь?

— Мы сами справимся, — огрызнулась Белла и впилась взглядом в Люциуса: — Выметайтесь, или я заколдую вас!

— Ну и манеры! — в глазах Малфоя загорелась злая насмешка. Но все же он поднял свой роскошный чемодан и направился к выходу. Северус последовал за ним.

— А мы можем к вам присоединиться?

— И вы туда же? Вон!

— Зачем, — произнес Блэк самым нежным голосом, — зачем так горячиться?

И мародеры отправились в свое купе. Лили слышала, как Сириус пропищал тоненьким голоском: — Вон!

— Мальчишки, — пробормотала Белла. Но вспышка гнева уже прошла, и ей самой вдруг захотелось смеяться.

***

Поезд стремительно двигался, за окном сменялись пейзажи. Подруги болтали и громко смеялись. Настроение у всех было приподнятое — ведь скоро они приедут в любимую школу.

Начавшийся дождь негромко барабанил по окнам. Когда поезд прибыл на станцию «Хогсмид», дождь усилился. Выбравшись из поезда, девушки поспешили к каретам. Никому не хотелось вымокнуть.

— Льет как из ведра! — Мэдисон нервно поправляла прическу.

— Не волнуйся, с твоими волосами всё в порядке, — успокоила Лили.

Карета плавно сдвинулась с места.

Вскоре вдали появился Хогвартс. Школа вся сверкала праздничным оживлением. Сотни окон блестели.

Лили, Мэдисон и Белла вылезли из кареты и побежали к главному входу. И все же успели промокнуть насквозь, хотя пробыли под дождем не больше минуты.

Из соседней кареты появились мародеры и неспешно направились к замку. Они шли так, будто возвращались после великих дел. Зачинщики веселья, хранители бесценных сокровищ радости.

В холле к ним тут же с восторженными возгласами подскочили поклонницы. Одна девушка грубо отпихнула Мэдисон в сторону, чтобы быть поближе к Сириусу.

— А что мы можем поделать? Мы подарок Бога женщинам! — заметив это, рассмеялся Блэк.

— О, Сириус, — какая-то блондинка игриво ударила его по руке.

Лили фыркнула и, взяв подруг под руки, направилась в Большой зал. Войдя внутрь, они застыли на пороге, восхищенно затаив дыхание.

Над длинными столами парило множество свечей, заливающих пространство сияющим светом.

Подойдя к гриффиндорскому столу, они стали рассаживаться. Лили выдвинула стул и уже собралась сесть, как он внезапно исчез. Она не успела это заметить и плюхнулась на пол. Отыскать виновника не составило труда — Джеймс, с улыбкой от уха до уха, вертел в руках палочку. Девушка впилась в него взглядом, но промолчала. Мэдисон душил смех.

— Ты не должна смеяться, — прошипела гриффиндорка, заметив, что подруга еле сдерживается.

— Я… я не... — она все же не выдержала и расхохоталась.

— Не вижу ничего смешного.

— Сегодня же назначают префектов, — встряла Белла, не давая вспыхнуть ссоре.

— Да… интересно, кто же это будет?

Быть префектом было очень почетно. От каждого факультета выбирали юношу и девушку, которые должны были заниматься общественными делами, и, как ожидалось, быть образцами для подражания.

Когда все студенты расселись, в зал вошли первокурсники. Профессор МакГонагалл подвела их к учительскому столу, перед которым стоял трехногий табурет.

— Когда я назову ваше имя, вы сядете на этот табурет, и шляпа определит вас на факультет, — объяснила она. — Эдвери, Гарольд.

Щупленький мальчик неуверенно вышел вперед. Едва коснувшись его головы, шляпа выкрикнула: — Пуффендуй!

Пуффендуйцы дружно зааплодировали, и Гарольд направился к своему столу. Следующая девочка — Шарлотта Бэрни — была распределена в Когтевран.

Лили отвернулась от первокурсников и, посмотрев на Беллу, нервно спросила: — Как думаешь, кто станет префектом?

— Уверена, это будешь ты. Ведь ты — лучшая ученица курса.

Фрэнка Датча отправили в Гриффиндор, и девушки присоединились к сокурсникам с аплодисментами.

Наконец, распределение закончилось. Последняя первокурсница — Кэти Видерби — стала слизеринкой.

— Добрый вечер! — начал высокий человек с длинной серебристой бородой и чуть изогнутым носом. — Меня зовут Альбус, но, думаю, школьные чиновники предпочли бы, чтобы вы называли меня профессором Дамблдором. Я новый директор, поскольку профессор Диппет ушел в отставку в прошлом году. Но я рад занять его место. А теперь то, чего вы все ждете, — назначение префектов.

Он подождал несколько секунд прежде, чем продолжить. Лили сидела — прямая, собранная, на лице ни тени улыбки, глаза устремлены в пустоту.

— От Пуффендуя — Джонатан Лионел и Синди Ашонэл.

Назначенные префекты встали и направились к учительскому столу за своими значками. Потом они сели за отдельный стол, который, по традиции, наколдовывали только раз в году.

— От Слизерина — Люциус Малфой и Хэйли Паркинсон.

— От Когтеврана — Брэд Маркус и Стефани Брук.

Лили задержала дыхание.

— От Гриффиндора — Джеймс Поттер и Лили Эванс.

Девушка облегченно выдохнула и направилась за значком. Гриффиндорцы громко хлопали. В их взглядах сквозило восхищение, и она отвечала благодарной улыбкой.

Мародеры выкрикивали имя Джеймса. Тот довольно усмехнулся, услышав кого назначили вторым перфектом.

— Спасибо, профессор, — поблагодарила Лили после того, как МакГонагалл прикрепила значок к ее мантии.

— Я ожидаю, что вы оба будете достойными представителями факультета... Поттер! — прикрикнула профессор, увидев, что Джеймс стоит в пол оборота и машет одобрительно гудящему гриффиндорскому столу.

— Да, да, хорошо, — быстро ответил он.

Лили закатила глаза. И почему его назначили? Он же такой безответственный!

Девушка села рядом с Джеймсом, благодаря Бога, что это только на сегодняшний вечер.

— Поздравляю! И да начнется пир! — громко провозгласил Дамблдор, и на столах появились всевозможные блюда.

— Какой же я голодный! — воскликнул Поттер.

Разнообразие еды впечатляло: жареные цыплята, отбивные, разные супы, пасты, соусы, тыквенный сок и многое другое. Чуть позже появился десерт: пудинги, желе, пирожные и сладости.

После того, как все наелись, еда исчезла, и тарелки опять стали чистыми.

Директор снова поднялся и, обращаясь к префектам, сказал: — Узнайте у деканов пароли и отведите первокурсников в гостиные.

Лили и Джеймс, собрав вокруг себя первогодок, повели их в гриффиндорскую башню. Оказавшись перед портретом Полной Дамы, девушка назвала пароль, и дверь распахнулась.

— Так, слушайте меня внимательно! Слева от вас — лестница, ведущая в комнаты мальчиков, справа — в комнаты девочек. Запрещается заходить в спальни людей противоположного пола.

— Да, мальчики. Бесполезно даже пытаться.

Несколько студентов захихикали. Лили бросила юноше многозначительный взгляд, призывая не развивать тему.

— На двери вы можете найти схему школы. Также запрещено ходить в Запретный лес...

— Если вы не хотите умереть самой страшной смертью, конечно.

Первогодки снова засмеялись.

— Если возникнут какие-нибудь вопросы, можете обратиться ко мне или к Поттеру. А сейчас идите к себе.

Как только дети ушли, Лили угрожающе повернулась к Джеймсу: — Слушай, может ты думаешь, что все это очередная забава, но поверь мне это не так. Всё очень серьезно. Я упорно трудилась, чтобы добиться такого высокого положения.

— Эй, — самолюбие юноши явно было задето. Его лицо, до сих пор сохранявшее мягкое выражение, внезапно посуровело. — Ты не единственная, кто упорно трудился в прошлом году. Я тоже прилагал усилия и планирую стать главным старостой. Мои родители верят в меня, и я их не разочарую. Никакая пламеголовая заучка с завышенным самомнением мне не помешает! — Поттер развернулся и вышел из гостиной своей обычной стремительной походкой.

«Пламеголовая заучка с завышенным самомнением? Сначала дурацкая шутка со стулом, а теперь еще и это. Если он думает, что я это так просто оставлю, он глубоко ошибается!»

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:40:22)

Глава 4. Маленькая тучка

Лили села за гриффиндорский стол и пододвинула к себе яблочный пирог. Шел сильный дождь, и зачарованный потолок был покрыт толстыми, серыми тучами. Она с тоской подумала об уходе за магическими существами и гербологии, которые будут проходить на улице.

В зал ввалились Джеймс и Сириус с ведрами и бутылками шампуня и направились к слизеринскому столу, почти сразу высмотрев белокурую макушку. То ли Малфой что-то такое прочел на их лицах, то ли просто сработало чутье — уж дураком он никак не был… Но ничего не успел предпринять: подойдя к Люциусу и Северусу, юноши опрокинули ледяную воду им на головы.

— Интересно, вы оба слышали о правилах приличия? — знатное происхождение не позволяло юноше перейти на крик.

Не обращая внимания на его слова, Сириус прыснул изрядное количество шампуня ему на голову. Джеймс сделал тоже самое со Снейпом.

— Мы решили помыть ваши волосы, так как вы никогда этого не делаете.

— Мы же для вас стараемся. Ведь это, должно быть, неудобно расхаживать по школе с не промытыми волосами!

Не выдержав, Люциус вскочил со скамьи как ужаленный: — Как. Вы. Смеете?

Гриффиндорцы отскочили назад и вытащили палочки. Малфой выхватил свою. У Джеймса было такое выражение лица, будто он только этого и добивался. Студенты с любопытством ждали, что же произойдет дальше.

Но Лили не могла сидеть, сложа руки, и наблюдать, как назревает конфликт. Пунцовая от негодования, она бросила на Джеймса молниеносный взгляд, в котором ясно читалось бешенство: — Прекратите сейчас же!

В зале моментально воцарилась тишина.

— Это не твое дело, Эванс. Мы сами разберемся!

— Я возмущена тем, что вы, гриффиндорцы, оказались способны на такую низость! — высокомерным тоном произнесла Лили. — Скучно? Повоевать охота?

Юноша впился в нее взглядом: ее тон удивил его больше, чем слова. Они стояли друг напротив друга, стиснув зубы и порывисто дыша.

У девушки так сильно колотилось сердце, что, казалось, стоящий напротив Поттер должен был слышать его удары. Первым отвел взгляд Джеймс. Он пнул стул с такой силой, что тот опрокинулся. Затем схватил Сириуса за руку, принимавшего общее молчание за одобрение их поступка, и потянул к выходу.

— Эта спесивая гордячка испортила такую прекрасную шутку, — простонал Блэк, тщетно пытаясь вырвать руку из цепкой хватки друга.

Мэдисон резко повернулась к Лили и громко зашептала: — О чем ты вообще думала? Ты что не понимаешь, что теперь ты их новый объект для издевательств?

— Совершенно ни к чему читать мне нотации, — девушка как ни в чем ни бывало вернулась к прерванному завтраку.

***

Гербология проходила совместно с пуффендуйцами в теплице, переполненной экзотическими растениями.

— Это пчеловики. Осторожно — могут ужалить, — предупредила профессор Спраут, невысокая полненькая волшебница с огромной остроконечной шляпой на копне седых волос. — Они очень быстро растут, поэтому мне нужно, чтобы вы их пересадили. Поделитесь на группы и приступайте. И, пожалуйста, не забудьте надеть перчатки.

Студенты бодро принялись за дело: надели перчатки и подошли к горшкам с растениями. Те были довольно необычными: длинный фиолетовый стебель, усеянный крохотными шипами, заканчивался маленьким алым цветочком, больше походившим на какой-то странный отросток.

— Аккуратно обхватите стебель снизу и рывком дерните вверх.

Лили сделала так, как сказала профессор, но ничего не вышло. Она подергала еще пару раз. Потом не рассчитала силу и так сильно дернула пчеловик, что даже отступила назад. Растение издало какой-то непередаваемый утробный звук.

— Возьми большой горшок.

Белла схватила горшок со стола и подставила под растение. Лили быстро засунула его туда, и Мэдисон засыпала землей. Девушки успели пересадить еще десять растений прежде, чем закончился урок.

Лили даже не успела выйти на улицу, как почувствовала, что что-то капает за шиворот. Она подняла голову и увидела маленькую тучку, зависшую над головой. Девушка резко обернулась. Вообще-то резкость была вполне мотивирована: мародеры!

Лили потянула подруг наружу, надеясь, что тучка останется на месте. Но та медленно поплыла за ней. Она продолжала поливать девушку, даже когда они вернулись в замок.

— Думаю, стоит сходить к Помфри прежде, чем ты заболеешь, — предложила Белла.

— Я не доставлю им такого удовольствия!

— Но ты простудишься. К тому же ты выглядишь как-то нелепо…

— Я сама избавлюсь от этого.

— Что с тобой, Эванс? Неудачный день? — усмехнулся Сириус, незаметно подойдя сзади.

— Нет, всё, как обычно. Одним словом, жутчайшая банальщина.

— И каковы впечатления? Тебя ничего не смущает? — Блэк раскованно улыбнулся, но его глаза цветом напоминали сталь. — Кажется, у тебя что-то над головой.

— По-моему, это маленькая тучка, — отметил Джеймс, нехорошо прищурившись.

— Захлопнитесь, — сказала Белла и положила руку на плечо подруги, но тут же отдернула, так как ее рукав моментально намок.

Мародеры засмеялись.

— Было глупо вставать на нашем пути, Эванс. Мы никогда не шутили над тобой, но раз уж ты вмешалась... Ничего не поделаешь, — развел руками Поттер. В его глазах не было ни капли жалости.

Ее рука проворно взлетела и опустилась на щеку юноши. Манеры, которые Лили столь успешно усваивала долгие годы учебы в Хогвартсе, не заглушили в ней природную необузданность чувств.

— Маленькая женская месть? — жестко усмехнулся Джеймс, потирая щеку. — В ее классическом варианте?

Впервые в жизни девушка поняла, что такое состояние аффекта, толкающее на убийство. Ей хотелось броситься на Поттера и задушить его.

«Стоп! Не сейчас!»

Взяв себя в руки, она развернулась и поспешила прочь.

— Вперед! Залей всю школу! — весело крикнул Сириус вслед.

***

После истории магии, Лили и Белла спустились в Большой Зал на обед. Мэдисон заявила, что не голодна, и осталась в гриффиндорской башне.

Тучка все так же висела над Лили. И хотя каждый учитель, которого она видела, советовал обратиться к медсестре, девушка отказывалась. Белла не одобряла подобное упрямство и тщетно предлагала ей зонтик.

Весь день мародеры осыпали Лили всевозможными остротами и колкостями. Но она все так же продолжала ходить с тучкой над головой, доказывая тем самым, что ее совершенно не волнует то, что сделали «отпущенные под честное слово идиоты из ближайшей психушки».

Лили и Белла сидели за столом, ожидая начала обеда. В зал вошли мародеры, как всегда окруженные толпой девиц, и сразу стали центром всеобщего внимания.

Высокая смазливая блондинка прямо висла на Сириусе и что-то чирикала ему на ухо. Но тот, казалось, ее не слышал. Вся группа, преувеличенно бодро насвистывая, подошла к гриффиндорскому столу. Блондинка удобно устроилась на коленях Блэка. Лили покачала головой и попыталась рассмеяться, но вместо этого закашлялась.

— Это глупо, — мягко заметила Белла. — Сходи к Помфри.

— Нет, — хотя она вымокла и продрогла до костей, но духом не пала.

— Сири, мы пойдем в Хогсмид на выходных?

— Я уже говорил, Дот, нет, — раздраженно ответил юноша, на левой скуле дернулся желвак.

Очевидно, эти двое встречались. Но Сириуса никогда не хватало надолго. У него не было недостатка в девушках, но они не играли никакой роли в его жизни. Для него все красавицы были равны, и каждый роман имел перед прежним лишь преимущество привлекательной новизны.

Как только на столе появились блюда, Лили сразу приступила к еде. Ей не хотелось, чтобы пища намокла. Но все равно основным блюдом была дождевая вода. Хлеб состоял из нее на две трети, мясной пирог был насыщен ею до отказа. Что же касается варенья, масла и кофе, то они, перемешавшись с водой, очевидно, вознамерились создать какой-то невиданный суп.

Когда еда исчезла, и тарелки снова стали чистыми, Лили и Белла встали и направились к выходу. Сириус внезапно вскочил. Его подружка тут же свалилась на пол. У юноши непроизвольно вырвался смешок.

— Приятно видеть, что не перевелись еще рыцари, — Лили приблизилась к ним на шаг.

— Помоги мне, Сири, — капризно попросила Дот.

Он протянул ей руку. Но так как Лили стояла совсем близко, тучка залила пол водой. Дот поскользнулась и, громко охнув, вцепилась в юношу, стремясь удержаться в вертикальном положении. Оба рухнули на пол раньше, чем сообразили, что, собственно, произошло. Держась друг за друга, они барахтались с переменным успехом, пытаясь встать. На их лицах застыло выражение полной обалделости.

Джеймс бросился другу на помощь, но удача от них в этот день явно отвернулась: их ноги разъезжались на мокром мраморном полу. Вскоре все трое снова потеряли равновесие и упали. Это выглядело довольно комично.

Окружающие самозабвенно любовались увлекательным зрелищем, выкрикивая самые противоречивые советы. Слизеринцы начали заключать пари, высказывая разнообразные предположения о том, что случится дальше.

— Сесть в лужу легко. Труднее ходить с мокрыми штанами, не так ли, «герои», — Лили не спрашивала, скорее, констатировала факт.

Сириус, до того растерявшись, что в голове не осталось ни одной мысли, лихорадочно пытался придумать хотя бы парочку дельных фраз — и с ужасом убеждался, что не в состоянии ничего сообразить. Дот висла на нем камнем. Блэк только раскрыл рот — это был единственный видимый признак его волнения. Но в его взгляде можно было прочесть все нелестные выражения, какие недопустимы в цивилизованном обществе.

Выходя из зала, Лили и Белла слышали за спиной восторженные крики: «Ну, слава Мерлину, наконец-то все в порядке!» и тут же, без паузы: «А, черт, опять!»

Из глубины сознания поднималась слепая ярость. Лили не собиралась прощать обидчиков. Сейчас им только престиж помяли, но она планировала кое-что покрепче.

«Чтобы долго помнили и потом весь год пересказывали. А главное, чтобы уяснили, что я не по стеночке в Хогвартс прокралась — пришла с гордо поднятой головой и никого не боюсь. Они совершили непростительную ошибку. И за последнее время это что-то стало часто повторяться!»

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:41:35)

Глава 6. Отработка

Стояла золотая осень. Нежный шелест звучал, как жалоба, и беспрерывно падающие листья казались слезами, которые проливали печальные деревья, оплакивая конец теплого ветра и ясного солнца.

Приближался Хэллоуин. В этот праздник невозможное не существовало, невероятное исчезало, фантастическое становилось правдоподобным, а сверхъестественное — привычным. О празднике толковали в гостиных всех четырех факультетов. Рождались мысли, которыми необходимо было обменяться.

Сириус за это время успел повстречаться еще с тремя девушками, которых потом безжалостно бросил. И теперь разгуливал с какой-то когтевранкой. Жажда удовольствий составляла единственную постоянную черту его характера.

В пятницу Лили была готова отомстить мародерам. И хотя это только Джеймс зло пошутил со стулом, заколдовал тучку и заклял ее на уроке, она решила, что накажет всех четверых. Черствость, которую она искусственно вызывала в своем сердце, помогала заглушить голос совести.

Местом для претворения своего плана она выбрала урок ухода за магическими существами.

— Эй, мародеры! — крикнула Лили. Как только юноши обернулись, она нацелила на них палочку и произнесла: — Солик Нонфините!

Пару секунд ничего не происходило. Внезапно Римус стал тихонько напевать какую-то мелодию. К нему присоединился Джеймс. Затем настала очередь Питера и Сириуса.

«Мы знаем песню, которая действует всем на нервы.
Всем на нервы!
Всем на нервы!
Мы знаем песню, которая действует всем на нервы.
Мы знаем песню, которая действует всем на нервы.
Всем на нервы...»

Снова и снова они повторяли эти несколько строчек, покачивая в такт головами и выглядя безмятежно счастливыми идиотами. Вскоре их пение стало докучать студентам. Посыпался град издевательских поздравлений. Они, такие популярные, оказались в глупейшем положении.

На поляне появилась профессор Хиггл. Шутки и смех разом стихли. Говор сменился молчанием. В полной тишине продолжало звучать фальшивое пение.

— Мальчики, если вы сейчас же не перестанете, я назначу вам отработку!

Сердце Питера упало. Он со всей силы сжал челюсти, но это не помогло.

Джеймс указал на Лили, потом на свой рот, пытаясь объяснить, что они поют не по своей воле.

— Мистер Поттер, я лишу вас значка префекта, если вы не прекратите это безобразие!

На лице юноши появилась одна из тех улыбок, которыми скрывают самые ужасные страдания.

Девушка усмехнулась: если она ничего не предпримет, Джеймс лишится своей должности.

Но неужели она так его ненавидит, что готова уничтожить его мечту? Ведь он так много сделал, чтобы добиться звания префекта! А что подумают его родители, когда он потеряет значок? Она же гриффиндорка! В какой момент она позволила чувству справедливости опуститься до примитивной мстительности?! Душевное ликование уступило место стыду.

Лили вскинула палочку: — Солик Фините.

Юноши замолчали.

— Это была Лили, профессор! Она сделала это! — в бешенстве закричал Джеймс, чувствуя, что его опять обскакали. — Она нас заколдовала!

— Мисс Эванс, это правда? И не вздумайте мне лгать!

Лили закусила губу, не зная, что ответить. Но потом все же решилась: — Да. Но Поттер первый начал! Вчера вечером он...

— Не утруждайтесь. Я уже осведомлена о том, что произошло. Вы и мистер Поттер будете отрабатывать наказание вместе в надежде, что, быть может, научитесь мирно сосуществовать. Чтобы оба были в шесть в холле.

— Отработка? — Лили надеялась, что ослышалась.

Она примерная ученица, префект, получила отработку! Девушка старалась улыбаться, чтобы не уронить достоинства. И твердым голосом, чтобы убедить саму себя, четко произнесла: — Всё это просто недоразумение.

— Не надо слез с соплями. Не строй из себя беззащитную жертву злодеев, — Джеймс пытался говорить свободно, с легкой иронией, но у него не получалось. Голос был нервным и напряженным. — Сама себя наказала, так что отработка — это справедливо.

— Это не так уж и плохо. У меня их было сотни, — радостно подбодрил Сириус, в мгновение ока оказавшийся рядом.

Лили слушала их, не возражая, глядя в пустоту зелеными глазами.

***

Девушка спустилась в холл без четверти шесть. За все годы учебы это была ее первая отработка. И настроение сейчас было хуже не бывает.

Вскоре пришла профессор.

— Где мистер Поттер?

— Не знаю.

В начале седьмого послышались глухие шаги, и в холле появился Джеймс.

— Наконец-то вы соизволили придти!

Он улыбнулся, но оправдываться не стал.

— Ваша отработка будет заключаться в помощи Хагриду.

— А что именно мы должны будем делать? — насторожилась Лили.

Она не так уж часто видела лесничего, но, по ее мнению, он выглядел немного пугающе: это был тучный мужчина неопределенного возраста с крупным носом и мясистыми губами. Вид у него всегда был застенчивый и смущенный. Он как-то неуклюже оттопыривал локти, что объяснялось, по-видимому, громадными размерами его рук. Широкие, толстые пальцы казались нескладными, как бы стыдились самих себя и не знали, куда деваться. Но лицо его освещалось ясными и необыкновенно живыми глазами. Только они и жили в этом грузном теле.

Еще до Лили доходили слухи, что он наследник Слизерина и жаждет очистить школу от маглорожденных. Сейчас больше, чем когда-либо, она надеялась, что это всего лишь слухи.

— Вы будете помогать ему чистить трибуны.

Дойдя до стадиона, они сразу увидели Хагрида. С таким ростом его невозможно было не заметить. Он посыпал поле песком, что-то мурлыкая себе под нос.

— Рубеус, я привела вам помощников.

— Прекрасно. Мне как раз помощи не хватало.

— Я вернусь за вами через пару часов, — обратилась профессор к Лили и Джеймсу.

— Пока! — Хагрид помахал ей огромной ручищей и повернулся к ребятам. — Так, я приготовил вам все необходимое. Держите.

Он вручил им перчатки, моющее средство, тряпки и ведра с водой.

— Ну, идите, — сказал лесничий и неожиданно встрепенулся: — Ах, да. Я не спросил ваши имена.

— Лили Эванс, — пробормотала девушка и наклонилась, чтобы поднять упавшую тряпку.

— Джеймс Поттер, — представился юноша и направился прямиком к главной трибуне. Лили поспешила за ним.

Они остались наедине. Впервые. От натянутого молчания девушка почувствовала себя стесненно. Она откинула капюшон курточки. В лучах заходящего солнца блеснули тонкие, словно шелк волосы.

«Какая девочка, — подумал Джеймс. — Боже, какая девочка…»

— С чего начнем? — спросил он таким тоном, будто собирался совершить подвиг.

— Откуда я знаю? У меня никогда не было отработок.

— Да перестань ты! Мы оба виноваты.

— Если бы не ты со своей дурацкой шуткой в первый день... — Лили плеснула мыльный раствор в ведро.

— То есть это всё моя вина? — уточнил Джеймс. — О, Мерлин! Ты имеешь в виду ту шутку со стулом? Ты же не отнеслась к этому серьезно, не так ли?

Девушка опустила щетку в ведро и с остервенением начала мыть скамейку: — Тебя бы на мое место.

— Невозможно с точки зрения физиологии.

Лили покачала головой и продолжила работу. Она чувствовала, что из горла рвется смех, неудержимый, как ее недавняя злоба. Она изо всех сил боролась с собой, но фраза, брошенная Джеймсом, не выходила из головы и казалась невероятно смешной. Девушка кашлянула, закрыла глаза и вдруг расхохоталась. Она смеялась до слез, не в силах остановиться.

Потом наступило молчание. Каждый занимался своим делом. Время тянулась ужасно медленно.

Наконец, Джеймсу надоела игра в молчанку, и он сказал: — На самом деле это было забавно.

Лили подняла бровь.

— Раздражающая песня, — пояснил юноша. — Сириуса восхитило твое безрассудство. И Римуса тоже.

— А что Питер?

— Он не просто испугался, он впал в в панику. Всерьез думал, что нас исключат.

— Я бы этого не допустила, — Лили не улыбнулась в ответ. Она улыбалась, только если ей хотелось, а из вежливости — никогда.

— Почему?

Девушка чувствовала его внимательный взгляд, но упорно не поднимала головы.

— Просто не позволила бы и всё. Не знаю, как бы Хогвартс обошелся без вас… и я не такая, чтобы по моей вине кого-нибудь исключили.

Снова наступила тишина. Они оба что-то обдумывали.

— А та шутка с тучкой...

— Ладно, согласен — я безмозглое существо, глупое, но веселое.

Лили мельком взглянула на юношу и замерла. Он стоял на коленях, сосредоточившись на работе. Его джемпер небрежно валялся на одной из скамеек, рубашка была расстегнута на несколько пуговиц. Тонкий профиль, рот с четко очерченными губами и глубокие ямочки на щеках придавали его лицу насмешливое выражение, в то время как глаза, по странному контрасту, были грустными.

В течение одного момента Лили даже показалось, что он красивый. Память услужливо подсказала, что в Хогвартсе о нем говорили как о человеке надежном, отзывчивом и приятном в общении.

Джеймс почувствовал на себе ее пристальный взгляд, и у него мелькнула смутная мысль, что стоит ему протянуть руку… Чем она ответит? Поцелуем или пощечиной? Он не знал. Но что-то произойдет, в этом он был уверен. Юноша поднял глаза и так нежно улыбнулся, что у Лили затрепетали ресницы, и она поспешно отвернулась.

Она только что думала, что Поттер красивый? Стоп! Как она вообще могла так подумать о нем? О парне, который раздражал ее столько лет?

— О, Мерлин!

«Прекрасно, — подумал Джеймс, — значит, ответом была бы пощечина».

До конца отработки они не проронили ни слова. Каждый был погружен в свои мысли.

***

— Поттер! Эванс!

Джеймс подошел к краю трибуны и посмотрел вниз: — Это Хиггл.

— Спускайтесь.

— Хорошо. Ловите меня, — крикнул юноша и сделал вид, что пытается перепрыгнуть через ограждение.

Лили засмеялась: — Подожди, нужно отнести вещи.

Взяв пустые ведра, они сложили туда бутылки и тряпки. Джеймс накинул на плечи джемпер, и они спустились вниз.

— Они всё сделали, как надо, Рубеус?

Хагрид энергично закивал и подмигнул ребятам: — Я благодарю их обоих.

— Можете вернуться в замок.

Ночь была сказочная. Звездное небо было затянуто легкой дымкой тумана. И от этого полную луну окружал золотой ореол.

— Эээ… мы всё еще собираемся отомстить тебе за выходку с песней. Ты же понимаешь, что ничего не изменилось?

— Конечно. Я другого и не ожидала. Как хорошо, что надежды сбываются! Какая тяжесть свалилась с плеч! — Лили прикусила губу, тут же пожалев о своей язвительной реплике.

— Будь уверена, не разочаруем, — рассмеялся Джеймс. — Что сказали бы мои друзья, заяви я, что отступаюсь от своей цели? Что они потеряли компаньона для будущих проказ?

— Это был бы самый грустный день для мародеров.

— Да. Очень грустный, — кивнул Поттер и неожиданно перескочил на другую тему: — Что ты думаешь о бале-маскараде?

— Почему ты все еще говоришь со мной?

— А почему бы и нет?

— Чтобы так просто разрушить свою репутацию? Только представь, что скажут люди, увидев нас мирно беседующими?

Подойдя к портрету Полной Дамы, Лили назвала пароль. Картина открыла проход, и они вошла внутрь. Гостиная была пуста, за исключением развалившихся на диване Сириуса и Питера. Они оба спали.

— А где Римус?

— Почему тебя это волнует?

— Это всего лишь вопрос.

— Его дедушка болеет. Римус к нему очень привязан, — Джеймс плюхнулся на диван рядом с друзьями.

— Похоже у него очень больная семья. Может, стоит собрать им что-нибудь в знак нашей поддержки или…

— В этом нет необходимости.

— Знаешь, как-то странно, что-то кто-то из семьи Римуса заболевает раз в месяц. Сначала его бабушка, потом кузина, теперь еще и дедушка.

— Не вижу ничего странного.

— О, неужели? — Лили начала догадываться об истинной причине отъездов Люпина, но не была уверена до конца.

— Не ввязывайся в то, чего не понимаешь!

— Я всё прекрасно понимаю.

— Понятно, что ничего не понятно. Но тебе, полагаю, виднее, — Поттер чувствовал, что нужно сказать что-нибудь еще, но ничего не придумав, начал будить друзей.

— Эээ... ты уже вернулся? — Петтигрю сонно щурился.

— Как видишь, — ответил юноша и добавил: — Лили, уйди.

— Что? Я опоздал? Мы уже уходим? — пробормотал Блэк, не заметив девушки.

— Уходите? Куда? Может…

— Замолчи, — Джеймс пытался скрыть свою растерянность.

Они посмотрели друг другу в лицо, и одновременно отвели глаза. Поттер легонько взял девушку за локоток, передвинул всего на шаг, но ухитрился сделать это столь непреклонно и властно, что Лили моментально осознала себя выбывшей из игры.

Она ушла, не прощаясь. История не закончена, и последнее слово будет за ней.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:43:20)

Глава 8. Хэллоуин

На следующее утро Лили первым делом отправилась в библиотеку. Взяв несколько книг об оборотнях, она разложила их на столе и открыла первую.

Потратив на это почти два часа, она не нашла ничего стоящего, кроме того, что укус оборотня обращает человека. Подняв взгляд от очередного фолианта, девушка увидела Джеймса и Сириуса, стоявших на пороге.

— Лили!

— Ужасное место! Ты только посмотри на все эти книги!

— Да-да, — отмахнулся Джеймс. — Насчет прошлой ночи...

— Люди действительно ходят сюда почитать? — не унимался Блэк. — Сохатый, а мы почему не ходим?

Лили искоса посмотрела на юношу и на мгновение подумала, уж не ломает ли он комедию. Сириус любил поиграть, тем более что все обычно попадались на его удочку. Но сейчас на его лице было написано действительно искренне удивление. Блэк пошел вдоль стеллажей, напустив на себя важный вид, то и дело доставая какую-нибудь книгу и через секунду ставя ее на место.

— Не обращай внимания. Так насчет прошлой ночи...

— Римус опасен, — перебила Лили и, придвинув книгу, продолжила: — Смотри, здесь говорится, что оборотни не контролируют себя, могут укусить кого-нибудь и превратить...

— Я в курсе.

В библиотеке кроме них троих никого не было, но Джеймс всё время нервно озирался, будто боялся, что их подслушают.

— Дамблдор знает.

— Да?

— Каждое полнолуние мадам Помфри ведет Римуса через туннель и...

— Куда ведет?

— В Визжащую Хижину. Директор велел закрыть проход Ивой, чтобы никто не смог последовать за ними.

— Разумно. А он знает, что вы незарегистрированные анимаги? Вы ими стали для забавы?

— Нет! И Дамблдор ничего об этом не знает, — Джеймс снова огляделся и, понизив голос, продолжил: — Мы волновались за Римуса, когда он уходил, и не могли сидеть, сложа руки. Питер нашел в какой-то книге, что оборотни не трогают животных. Это дало нам идею стать анимагами. Мы практиковались несколько лет, и только в этом году у нас получилось.

— Всё это только кажется хорошим. Но если бы вас поймали…

— У нас были бы большие проблемы.

— Очень большие. Вас могли бы посадить в тюрьму.

— Послушай, когда мы приходим к Римусу, он становится спокойнее.

— Вы нарушили закон!

— О, Мерлин! Ты можешь хоть раз в жизни не вмешиваться? Мы просто пытаемся помочь другу. Это не имеет никакого отношения к тебе.

— О, да. Я заметила это вчера.

— Да перестань ты! Если бы ты не сунула нос в чужие дела, ничего бы не случилось. Никто не просил тебя следить за нами.

— Студенты в опасности!

— Римус никому не навредит. А если всё же попытается, мы с Сириусом его остановим, как прошлой ночью. Мы бы не позволили ему напасть на тебя, — Джеймс устало потер переносицу. — Помнишь, что ты сказала на отработке?

— Если ты думаешь, что я буду покрывать вас...

— Ты сказала, что не позволила бы, чтобы кого-нибудь исключили по твоей вине.

— Это другое.

— Почему же?

— Есть вещи, с которыми нельзя смириться. Человеческие жизни — не игрушка. Меня удивляет ваша уверенность в своих силах и совершенно непостижимый оптимизм, — Лили сгребла книги и встала.

— Подожди, — Джеймс схватил ее за руку. — Это неестественно так быстро менять свое мнение.

— Не надо выдумать какие-то аргументы, поскольку по делу тебе сказать нечего. И отпусти руку.

— Эй, Лил! — крикнул Сириус, за что получил негодующий взгляд библиотекарши. — Как взять книгу с собой?

— Джеймс тебе всё объяснит, а мне пора.

***

Приняв душ в ванной комнате для префектов и намотав полотенце на голову, Лили отправилась в гриффиндорскую башню. Добравшись до своей спальни, она размотала полотенце. Медно-рыжие волосы приобрели ярко-зеленый оттенок.

— ПОТТЕР!

Ее крик, должно быть, услышал весь замок.

Запыхавшийся Джеймс взбежал вверх по лестнице и остановился на пороге: — Ты звала меня?

Секунду царило молчание, а потом юноша расхохотался.

— Это... это не я.

Сириус почувствовал, что намечается что-то интересное, и тоже подошел к спальне девочек: — Ух ты!

— Как мне ходить с такими волосами? — резко спросила Лили, а потом не выдержала и сорвалась на крик: — Они же ЗЕЛЕНЫЕ!

— Твои волосы удачно гармонируют с глазами!

— Что надо сделать, чтобы вернуть всё, как было?

— Понятия не имею, — пожал плечами Джеймс. — Ты собираешься всё рассказать про нас. Нужно было преподать тебе маленький урок.

— О, Мерлин! Я ничего не скажу! Но как мне теперь быть с этим?

Ей хотелось броситься на Поттера и сорвать с его лица надменную улыбку.

— Не волнуйся, — у Сириуса был простодушный и ласковый вид, а улыбающиеся глаза сулили только хорошее. — Зеленые волосы — это очень креативно и оригинально! Ни у кого в школе больше нет таких.

Лили стиснула зубы, чтобы не взорваться и не попросить его попридержать свой дурацкий язык.

— Бунт против заурядности жизни! Долой черно-белое мышление!

Это было последней каплей.

— Сегодня вечером меня увидит вся школа в таком виде! И всё из-за вас! Вон! Оба!

Юноши заметили Мэдисон и Беллу и поспешили ретироваться. Но Сириус, неукротимый, как всегда, обернулся, решив оставить за собой последнее слово: — Романтика столкнулась с реальностью и под безжалостным давлением увяла.

Увидев подругу, Белла чуть не подпрыгнула.

— Эээ… не переживай.

— Ты знаешь, как это исправить?

— Нет. Но не волнуйся, как-нибудь всё уладим.

Битый час девушки старались вернуть волосам настоящий цвет, но всё безрезультатно. Лили сидела, стиснув голову руками: чем больше подруги старались, тем хуже она себя чувствовала. Максимум, что удалось сделать — это придать нескольким прядям рыжеватый оттенок.

«Не могу позволить себе стать посмешищем».

Но она настолько любила жизнь, что была не способна долго чувствовать себя несчастной. Радостно улыбнувшись своему отражению, Лили начала готовиться к празднику.

***

Это была не девушка, а живой букет невообразимой прелести. Пояс из гвоздик обхватывал талию и, змеясь, спускался к ногам. Обнаженные плечи были обвиты гирляндами из незабудок, а волшебные орхидеи словно возникали из груди. Лили благоухала, как весенний сад.

Увидев ее, Джеймс остановился как вкопанный. Он в который раз подивился ее красоте, миндалевидному разрезу глаз и безупречному рисунку рта.

Зачарованный потолок светился красным, розовым, лиловым и был усеян облачками, похожими на клубы золотистого дыма. Воздух был напоен ароматом — это цвели деревья, наколдованные по всему залу. Над ними кружились светлячки, будто мерцающие серебристые искры.

На все колкости мародеров Лили отвечала лучезарной улыбкой. Эта тактика сбивала их с толку. Ее непринужденное молчание составляло разительный контраст с не умолкающей трескотней Беллы и Мэдисон.

Не теряя присутствия духа, Джеймс блистал остроумием, но понапрасну: Лили слушала его рассеянно. Юноша откинулся на спинку стула, несколько раздосадованный тем, что она так явно равнодушна ко всем его стараниям.

«Она играет со мной, как кошка с мышкой».

Наконец начались танцы.

— Довольно разговоров, давайте веселиться, — Поттер провел рукой по лбу, отгоняя тягостные мысли, и быстрым страстным движением обхватил талию Лили. Они тотчас исчезли в толпе.

Малфой пригласил на танец первую красавицу слизеринского факультета. Ее шелковистые волосы были усыпаны крошечными бриллиантами, длинное серебристое платье отливало оттенками морской волны.

Подцепив пышную белокурую когтевранку с фарфоровыми глазками, Сириус заставил ее плясать что есть силы, пока у него самого не перехватило дыхание. Затем, осушив бокал сливочного пива, он пустился в пляс с другою девушкой.

***

После танцев профессор МакГонагалл подозвала префектов к учительскому столу и вручила Лили небольшой свиток.

— Мы планируем секретное мероприятие, — громко прочитала девушка и, сделав эффектную паузу, продолжила: — Оно будет устроено в честь нашего нового директора. Мы уверены, каждый из вас захочет принять участие, потому что это будет удивительно.

— Мы не станем рассказывать подробности, потому что хотим, чтобы это был сюрприз, — подхватил Джеймс, мельком заглянув в пергамент. — Просим вас нарядиться пятнадцатого ноября. И необязательно приходить парами. Вы вряд ли их найдете.

Студенты оживленно зашептались.

— Зачем ты им это сказал? Теперь все догадаются!

— Никто ничего не узнает.

— Я бы хотела, чтобы вы задержались, — обратилась МакГонагалл к префектам. — Нужно обсудить оформление зала и еще кое-какие детали.

***

— Какую группу пригласить на вечер?

— Как насчет «Джин Пентимум»? — предложила Хейли. — У них разная музыка: подойдет и для медленных, и для быстрых танцев.

Никто не возразил. На этом и порешили.

— Замечательно. А что насчет украшений?

— Можно поставить много маленьких столиков вместо наших факультетских. Оформить стены, добавить много свечей и тканей. Немного романтики не помешает.

— И еще поставить какой-нибудь спектакль, — внес свою лепту Джонатан.

— Подражание маглам, — саркастично протянул Люциус.

— Так, с оформлением всё ясно, — подвела итог профессор. — Какие маски будем раздавать? Мисс Эванс, есть какие-нибудь идеи?

— Под цвет костюмов.

— Неплохо. На сегодня всё. Я заранее сообщу о следующем собрании. И удачи на матче, Поттер.

Джеймс улыбнулся и кивнул.

Выйдя из Большого Зала, Лили бегом преодолела расстояние до гриффиндорской башни.

— Помоги! — обратилась она к Мэдисон, едва забежав в гостиною. — Мои волосы должны стать нормальными!

Та одарила подругу рассеянным взглядом и снова повернулась к Блэку, сидящему с ней на одном диване и что-то оживленно рассказывающему.

Лили подскочила к Белле. Та без слов поднялась и направилась в спальню.

— Так. Нужно вернуть твои волосы до понедельника. Ты же не можешь разгуливать на уроках в таком виде. Хэллоуин — это одно, ты была, можно сказать, лесной феей. Но завтра, одевшись в обычную мантию, будешь похожа на болотную ведьму.

Весь вечер девушка потратила, пытаясь помочь Лили. Но волосы упорно не хотели менять цвет.

— Не могу поверить, что они сделали это. Все будут смеяться надо мной. Кто будет уважать такого префекта?

— Я сейчас вернусь. У меня есть одна идея, — Белла подмигнула подруге и вышла за дверь.

Минуты через две она вернулась вместе с Джеймсом.

— Твоя шутка более чем неуместна, и я прошу положить этому конец. Ты злоупотребляешь моим терпением.

— Почему девчонкам так важно, как они выглядят?

Лили стояла к нему спиной, смотря в зеркало и не желая поворачиваться. Ее ум был достаточно тонок, чтобы уловить в его голосе легкую иронию.

— О, Мерлин! Твои волосы почти рыжие. Может, никто не заметит несколько зеленых прядей?

— Замолчи! — Лили резко повернулась. — Мне есть разница! МНЕ!

— Ты не должна заботиться о том, что подумают о тебе другие. Ты всегда симпатичная. Независимо оттого, какие у тебя волосы.

«Лицемерит или искренен?»

Белла привела его в надежде, что он поможет. Но, похоже, он ничего не собирался предпринимать.

— Уходи. Не хочу тебя видеть и говорить тоже не хочу… Подожди...

— Что-нибудь еще, дорогая? — усмехнулся Джеймс.

— Попроси Беллу вернуться.

— Как прикажете, Ваше Величество, — при ней он всегда обязан был держаться, как ни в чем не бывало, и сегодня, и завтра, и через неделю, и через год.

Лили плюхнулась на кровать, прокручивая в голове слова Джеймса: «Ты не должна заботиться о том, что подумают о тебе другие». Но почему?

Девушка достала личный дневник. Страницы с загнутыми там и сям уголками пахли прошлым. Она завела его еще на первом курсе, решив записывать всё, что с ней случалось, чтобы потом показывать родителям. Весь первый курс она старательно делала записи, но когда увидела, что маму и папу это не особо интересует, бросила это занятие.

С увеличивающейся печалью она просматривала страницы пятилетней давности. Тогда она была взволнованной, счастливой и нетерпеливой. Сейчас всё было по-другому.

Достав перо и чернила, Лили начала писать. Хотелось всё выплеснуть наружу. Она рассказывала о том, что случилось с начала учебного года: ее радость о назначении префектом, гнев, когда она упала на глазах у всей школы из-за Джеймса и о том, как она ему отомстила. И обо всех дальнейших событиях вплоть до сегодняшней ужасной выходки.

«Как же я его ненавижу! Что он о себе думает? Что ему всё позволено? Как он посмел так поступить со мной?! Это так по-детски! Хотя, чтобы описать мародеров именно это слово и нужно. До сих пор не могу поверить, что Римус — оборотень. А остальные — анимаги, и они шастают около школы в полнолуния. Какое мальчишество!»

Белла приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Лили сунула дневник под подушку.

— Мне жаль, что ничего не вышло.

— Мне тоже.

— Как Джеймс вообще может быть таким бессердечным?

— Думаешь, именно это я сейчас хотела бы услышать? Ты же считаешь его милашкой, как и все.

— Ну, с этим я спорить не буду. Но он и вправду бывает жестоким.

— Ладно, хватит уже о Поттере.

— Хорошо, может обсудим Блэка? — хихикнула Белла.

— Я спать!

— А как же твои волосы? Может, я еще попробую?

«Ты не должна заботиться о том, что подумают о тебе другие».

— Нет, не нужно. Мы займемся этим позже.

— Вот эта Лили, которую я знаю! — довольно сказала Белла и, пожелав спокойной ночи, тихонько вышла из комнаты.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:44:17)

Глава 10. В команде с Блэком

Лили проснулась от громких криков, доносившихся из гостиной. Быстро одевшись, она сбежала вниз, чтобы узнать в чем дело. В гостиной образовалась небольшая толпа, в центре которой стояли Джеймс и Сириус.

— Ты всегда говорил нам, что делать! Ты возомнил себя главным!

— Бродяга, не глупи. Давай не будем устраивать сцену при посторонних. Тем более...

— Замолчи! Ты всегда планируешь шутки сам. Хочешь, чтобы всё внимание и лавры победителя доставались тебе? Теперь я знаю твою сущность!

Лили потеряла дар речи: она никогда не видела, чтобы эти двое неразлучных друзей ссорились.

— Не будь ты моим другом, я бы тебе сейчас врезал. Каким негодяем ты меня считаешь!

— Самым обыкновенным.

— Это конец, — мрачно сказал Джеймс. — Не знаю, что на тебя нашло, но если ты и вправду так считаешь, то это конец нашей дружбы.

— Прекрасно. Именно этого я и хочу.

— Не жди, что я упаду с метлы и сломаю себе шею. Бесполезно. Джеймс Поттер не из тех, кто оступается и съезжает на дно. Я сильно удивлюсь, если ты сможешь прожить без меня хотя бы полдня. Попробуй, найди мне замену. У тебя это хорошо получается только, когда дело касается девушек.

— Сам виноват, что влюблен в недотрогу. Бедняжка! Мне жаль тебя. Наскочить на неподатливую девушку и зависнуть — это уж особое невезение.

— Не передергивай, ты прекрасно понял мою мысль. Ты мне не нужен! У меня есть Лунатик и Хвост! А ты можешь проводить время со своей паршивкой из Пуффендуя.

— Не смей называть Лиз паршивкой! — Блэк сделал рукой такое движение, словно просил Джеймса не затрагивать этого предмета.

Но тот был неумолим: — Паршивка Лиз и придурок Сириус. Идеальная пара, — он чувствовал, что говорит глупо, зло и совсем не остроумно, но не мог остановиться.

— Замолчи! — волна гнева, от которой потемнело в глазах, охватила Сириуса. Он зарычал и ринулся на Джеймса. Короткий безжалостный тычок в солнечное сплетение. Юноша захлебнулся собственным дыханием и обмяк. Блэк ловко притиснул его к стене, сжав двумя пальцами горло под подбородком.

— Когда ты успокоишься, не вздумай извиняться. С дружбой покончено.

— Может быть, у нас ее и не было.

***

Он привалился спиной к стене и закрыл глаза. Сириус! Единственный любимый друг. Человек, которому доверял, как себе, пример для подражания, объект восхищения! Ну зачем же он...

***

Гнетущую тишину прорезал напряженный голос Римуса: — Скажи спасибо Джеймсу. Если бы он ввязался в драку, то непременно убил бы тебя.

Тоскливое и тревожное чувство охватило присутствующих: студенты не могли понять, каким образом два закадычных друга мгновенно сделались врагами.

Блэк упал в кресло и закрыл лицо руками. Он испытывал ужасное ощущение потерянности. Сердце сжималось, на душе лежал гнёт.

— Сириус, — тихо позвала Лили, присаживаясь рядом.

Он посмотрел на нее невидящим взглядом.

— Ты слышала?

— Нет, — быстро сказал девушка. — Ладно, да.

— Он ничтожество. Ты была права.

— Что? Я? Так вы поссорились из-за моих слов?

Сириус опустил голову и уставился в пол.

О, Мерлин! Она осознала непростительность своего поступка, и ей стало дурно. Лили успокаивающе положила руку ему на плечо: — Ты в порядке?

— В полном! Никогда лучше себя не чувствовал!

Внезапно девушке пришла в голову мысль: — Слушай, идиотизм ситуации можно разрулить шуткой. У меня есть одна блестящая идея, но мне понадобится помощь.

— И в чем же заключается твой план?

***

Заговорщики сидели на диване и, не отрываясь, смотрели на вход. Джеймс должен был вернуться из ванной для префектов с минуты на минуту. Сириус выкрал его одежду, и сейчас она лежала рядом.

В гостиную влетел какой-то второкурсник: — Вы не представляете, кого я только что видел! — все замолчали и уставились на мальчика. — Джеймса Поттера!

— Мы видели его сотню раз, — спокойно ответил кто-то из старшекурсников.

— Нет, нет. Вы не понимаете! Он... — мальчик не выдержал и рассмеялся. — Сейчас он придет, и вы всё увидите.

Через несколько минут проем снова открылся, и в гостиную вошел Джеймс. На нем была надета пижама ярко-розового цвета, украшенная огромной аппликацией в виде морковки, на ногах — меховые тапочки в форме вислоухого кролика, причем тот пытался кокетливо строить глазки своему хозяину.

На секунду воцарилась полнейшая тишина, а потом раздался громкий хохот.

— Разрешите представить вам зайчика-переростка с трогательными ушами и умильной мордочкой! Да, сегодня Джеймс выглядит на редкость мужественно! — провозгласил Сириус, размахивая украденной одеждой, как флагом. — А как замечательно он одет!

— Когда-нибудь я потеряю самообладание и расквашу тебе нос!

— Ты же всегда стремился к всеобщему вниманию. Так получай его. И не стоит благодарить.

Все снова засмеялись. Поттер в один прыжок преодолел расстояние между порогом гостиной и диваном, выхватил торчавшую из брюк палочку и крикнул: — Риссумпен Либертия!

Тотчас на голове Сириуса выросли огромные ослиные уши.

— Какая-то примитивная трансфигурация! — он возмущенно оглядел себя в зеркале, висящем над камином. — Ты даже не можешь достойно превратить меня в осла!

— Ты и так осел! Здесь даже делать ничего не надо! — Джеймс сорвался с места и бросился вверх по лестнице.

Лили направила на Блэка палочку и прошептала контрзаклятие.

— Что теперь делать? — юноша опустился на стул. Его остановившемуся взору представилась мрачная картина. — Зачем мы все играем в эту глупую игру? Какой в этом смысл? Может, извиниться?

— Никогда не извиняйся.

— А как же? Если я совершил глупость...

— Выпрашивать прощение унизительно. Лучше скажи: понял, это больше не повторится.

— Ну да.

— Всё наладится. И вы снова станете друзьями. Даже если сами сейчас в это не верите.

Медлительность, с которой Сириус соображал, рассердила Лили, и она встряхнула его за плечи: — Иди и поговори с ним!

— Ладно… но если я вернусь с хоботом вместо носа или еще чем-нибудь подобным, это твоя вина.

— Думаю, я смогу тебе помочь, — рассмеялась девушка.

***

Было только восемь часов утра, и сквозь туман проникали первые лучи солнца. Сириус с широкой улыбкой опустился на диван рядом с Лили.

— Мы помирились.

— И никакого хобота я не вижу.

— Но... хм... он догадался, чья это была идея и разозлился на тебя.

— Я не жалею ни о чем, что сказала или сделала.

— Он всерьез разозлился.

— Вот как?

— Я просто хотел предупредить, что он это просто так не оставит.

— Разумеется.

— Знаешь, ты не такая, как я думал.

— Эээ... спасибо. Полагаю, и ты будешь замешан в шутке?

— Не в этот раз.

— Почему же? Ты ничего мне не должен и...

— Неправда! Ты обратила мое внимание на то, чего я раньше не замечал. Но наша дружба крепче, чем мы думали. И показала нам это тоже ты.

— Это хорошо.

— Да, именно.

Они болтали спокойно, как друзья, и Лили задавалась вопросом, что в Блэке раньше так глубоко раздражало ее. Раньше она считала, что он думает только о себе, но, оказалось, что это не так: ему была важна дружба и доверие друзей. Даже в его мгновенных сменах настроения было нечто притягательное.

— Ладно, спасибо за предупреждение.

— Пусть это останется нашим маленьким секретом. И, Лил…

— Да?

— Ты действительно лучше, чем я о тебе думал, — мгновение Сириус колебался, а потом обнял девушку.

С этого дня для Лили он стал человеком, достойным внимания. Теперь этот беззаботный вид и развязный тон, казавшиеся ей недостатками, сделались в ее глазах достоинствами.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:46:08)

Глава 12. Неожиданность

Утром все только и обсуждали, как здорово провели вечер. Многие девушки ходили по замку и рассказывали во что были одеты, надеясь, что кто-то из юношей вспомнит их. Сириус каждой вежливо улыбался и признавался, что незнакомцем был именно он.

Римус один из немногих нашел ту, с кем познакомился на маскараде. Так что теперь у него появилась подружка — Пенелопа Фрэбуш из Пуффендуя.

Питер ходил грустный, жалея, что потерял свою прекрасную незнакомку. Белла так и не узнала, с кем провела несколько восхитительных часов, и это ее серьезно огорчало. Зато Мэдисон была довольна тем, что ловко ускользнула от толстячка и совсем не горела желанием выяснять, кто это был.

Лили чувствовала себя во власти неопределенной радости, будившей в ней волнующее желание любви.

Джеймсу запомнилось только что-то нежное и хрупкое. Целое утро он с беспокойством разглядывал девушек — ни одной похожей на нее! За обедом он решил пооткровенничать с друзьями.

— Я встретил удивительную девушку. Она была просто очаровательна. И мне нужна ваша помощь.

— Ты что, влюбился? — пошутил Сириус, но, встретив разъяренный взгляд друга, тут же прикусил язык.

— Начнем с начала — что на ней было надето? — деловито спросил Римус.

— Длинное черно-красное платье. И черная жемчужная маска.

Последняя фраза Поттера заинтересовала Лили, и она стала прислушиваться к разговору.

— И с какого факультета эта красавица?

— Точно не знаю. Она сказала с Гриффиндора, однако я не уверен, что это правда. Но самое главное — она интересуется квиддичем.

Лили нервно сглотнула. Мысль, что Поттер может оказаться тем юношей, ужаснула ее.

«Невозможно, просто невозможно!»

— А волосы у нее какого цвета?

— Ее волосы, как... они... короче, как у Лили, — все четверо взглянули друг на друга, затем дружно перевели взгляд на девушку, сидящую рядом.

«Рыжая, Гриффиндор, квиддич...»

В течение одной секунды к этой мысли присоединилась цепочка других — в такие напряженные мгновения мозг работает с поразительной быстротой.

Джеймс молчал, только темные зрачки становились всё больше и больше, словно стремились расшириться до бесконечности: неожиданное открытие ошеломило его, он был потрясен, как никогда в жизни.

Не скрывая своей неприязни, Лили отодвинулась подальше от мародеров. Она расхотела есть, ей вообще сейчас ничего не хотелось.

По побледневшему лицу Поттера пробежала еле заметная судорога, как будто все нервы и мускулы сжались. И он ушел, не попрощавшись.

— Как глупо получилось!

Белла захихикала: — Требуется смелость, чтобы признаться самой себе в подобной глупости!

— Может, это просто совпадение? Парень, которого я встретила был очень приятным.

— Давай подумаем вместе: сколько рыжих в Хогвартсе? — нравоучительно начала Белла и без паузы закончила: — Это точно был Джеймс. Признай этот факт и трезво оцени ситуацию.

— Нет, я не единственная с таким цветом. Может, мы просто этого не замечали? Тем более Поттер не может быть таким милым!

— Он не такой уж и плохой, как ты думаешь.

— О, я тебя умоляю! Я не одна из той стаи пустоголовых девчонок, которые бегают за ним вприпрыжку.

— Разве? Ты в этом уверена? — вмешалась Мэдисон.

— О чем ты?

— Он тебя задевает, ты тут же отвечаешь ему. Шутка за шутку, розыгрыш за розыгрыш. И так по кругу.

— По кругу? А что я должна молча стоять в сторонке?

— Ты не понимаешь. Забудь. Жаль, конечно, что твой принц оказался совсем не тем, кем бы тебе хотелось. Зато маскарад помог тебе увидеть другие черты человека, которого ты недолюбливаешь.

— Прекратите этот спор, — заметив, что каждый выпад приобретает обидную остроту, прервала спорщиц Белла. — Мэдисон, ты весь вечер бегала от одного...

— И не напоминай! Я не виновата, что он приклеился ко мне только из-за того, что я согласилась потанцевать с ним.

— А я отлично провела время. Вот только с кем, так и не выяснила.

— А что на нем было?

— Фиолетовый костюм. Он веселый и одарен такой проницательностью под маской легкомыслия, что я пошла бы за ним куда угодно!

— Фиолетовый? — быстро переспросил Сириус. — У меня был костюм такого цвета.

— Ну да, конечно. Я слышала, что на тебе были красный, зеленый, оранжевый и желтый костюмы. Одна девушка даже сказала, что ты был в ярко-розовом.

— Розовый с рюшами, — усмехнулся Блэк. — Но я правда был в фиолетовом. А на тебе что было?

— Короткий пеньюар. Ярко-красный. Меня невозможно было не заметить!

— А если серьезно?

— Тебе то что? — взвилась Белла, но после короткой заминки всё же ответила: — Светло-розовое кружевное платье.

— Я танцевал с девушкой в розовом почти весь праздник. Мы говорили о домовых эльфах.

— Домовых эльфах? — с сомнением переспросила Лили. — Что за странная тема?

— Кто говорит о таком на танцах? — удивилась Мэдисон.

— О, Мерлин! Так это был ты?! — она перегнулась через стол и шлепнула Сириуса по руке.

— За что? Я думал, ты обрадуешься, когда найдешь меня!

— Это за то, что сказал мне напоследок, — Белла встала и пошла к выходу.

Подруги кинулись следом.

— Что он тебе такого сказал? Расскажи, — Мэдисон распирало от любопытства.

— Не собираюсь. Вы же знаете Блэка!

— Не принимай близко к сердцу. Это всего лишь Сириус. Он флиртует со всеми.

— Это точно.

— Может, сыграем в плюй-камни?

Лили покачала головой. На душе было скверно, и она не испытывала ни малейшего желания развлекаться. На глазах выступили слезы: разбитые иллюзии иногда оплакиваешь, как покойника.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:47:17)

Глава 14. Утренняя разборка

— Джеймс, как ты мог?!

Сквозь сон юноша услышал чей-то возмущенный голос и неохотно открыл глаза.

— Питер, чего ты орешь?

— Что вчера случилось? Мы так долго тебя ждали!

— Вот именно! Ты что, действительно забыл о нашем важном мероприятии? — изумился Сириус и, театрально откинув голову, продолжил: — Не знаю, как я теперь смогу тебе доверять.

— Тихо, — шикнул Поттер, но, оказалось, что Лили уже проснулась.

— Где ты был во время банкета и после него? Мы тебя искали.

— Мы должны были присутствовать на кухне.

— На кухне? Ты был на кухне? — воскликнул Блэк. — И нам ничего не сказал?

— Это правда, Лили? — спросил Питер.

— Да, но ничего особенного не было.

— Ничего особенного? Это было наше место, пока ты туда не заявилась!

— Бродяга, — Джеймс бросил предостерегающий взгляд.

— Это было святым местом мародеров и...

— Прекрати паясничать.

— Всё, молчу, молчу, — серые глаза весело искрились. — Ну, хоть что-нибудь интересное произошло?

В другое время юноша рассказал бы всё без утайки, но что-то в этой зеленоглазой девушке сдерживало его цинизм. В душе сам собой прозвучал ответ, и губы спокойно произнесли заведомую ложь: — Да нет, ничего.

— Мы ждали тебя в гостиной несколько часов... — начал Питер.

— И, конечно, заснули.

— Мы пропустили полнолуние…

— У нас еще будет не одно полнолуние.

— Мне бы очень хотелось хоть иногда заканчивать начатую фразу, — взвизгнул Петтигрю. — Джеймс, ты что, забыл? Мы планировали это два месяца! Мы же собирались вчера пробраться в Хогсмид! Но больше всего я удивлен, что ты поставил девушку выше лучших друзей!

— Не говори того, чего не думаешь.

— Меня злит утверждение, что я говорю одно, а думаю другое!

— Так зачем это делать? Сколько раз я еще должен сказать: друзья для меня всегда на первом месте. Это всего лишь Лили! Мы просто болтали и...

— Вот как? Всего лишь Лили? Я что для тебя — предмет мебели?

— О, Мерлин! Твоему умению слышать то, чего никто не хотел сказать, можно только позавидовать!

— В точку! — рассмеялся Сириус.

— Так что насчет Римуса?

— У тебя странная привычка говорить по поводу собственных невысказанных мыслей.

— Если бы не Лили, мы бы уже давно отправились на его поиски, — пояснил Питер таким тоном, будто и так всё было ясно без слов.

— Так это я во всем виновата? Что я сделала не так на этот раз?

— Ты доставляешь проблемы. Лучше держаться от тебя подальше. Верно, Бродяга? — Петтигрю повернулся к другу, ища одобрения.

— Нет! Что ты несешь? — Сириус явно не ожидал услышать от тихони Питера подобной тирады. За все время их дружбы он никогда не высказывался по собственному побуждению. Обычно, просто отвечал на заданный вопрос и тут же замолкал.

— Всё, что она хочет — это разлучить мародеров!

— Я никогда...

— Пит, не веди себя, как идиот.

— Не называй меня так! Ты что не видишь, что происходит? Это всё ее ошибка! Теперь вы на ее стороне, а не на моей! Вот я поговорю с Римусом...

— И что он скажет? Готов поспорить на пять галеонов, что и он тебя не поддержит.

— Бродяга, у тебя нет пяти галеонов, — напомнил Джеймс.

— О, ну тогда на пять кнатов.

— Прекратите! Вы что не видите? Лили рушит нашу дружбу! И Римусу есть до этого дело! Я уверен.

— Есть дело до чего? — спросил Люпин, выходя из-за угла. — Где вы были вчера?

— Это то, о чем мы как раз и говорим. Ты скучал без нас?

— На самом деле не очень, я...

— Да! Пять кнатов у меня в кармане!

— Это всё из-за Лили! — взорвался Питер, не обращая внимания на Сириуса, шутливо грозившего девушке пальцем. — Она всё рушит!

— Всё это неправда от первого до последнего слова!

— Эванс, не заставляй меня считать тебя дурочкой. Для тебя самой это в первую очередь унизительно.

— О чем вы? — удивился Римус. Он угадывал какой-то скрытый смысл в их словах, но не мог проникнуть в него. — Я ничего не понимаю. Что не так?

— Забудьте! Все вы! Хватит развивать это бессмысленную тему!

— Нет, Джеймс! Выбирай: или мы, или Лили!

— Брось, Пит. Я не собираюсь выбирать между вами. И хватит уже. Пойду еще посплю.

— Ты не сможешь попасть в гостиную. Полная Дама до сих пор не вернулась. Так что выбирай.

— Нет.

— Да, или мы уходим.

— Нет, не уходим, — сказал Римус. — Если Джеймс хочет проводить свободное время с Лили, это его право.

— Кто сказал, что я хочу?

— А кто сказал, что Я хочу проводить с тобой время?

— Потом поговорим.

— Не будет никакого потом!

— Отвратительное утро! — Поттер раздраженно взмахнул руками. — Вы все меня уже достали!

Питер собрался с силами, готовясь к новой атаке: — Знаешь, что я тебе скажу? Ты совсем не такой смелый, как я думал!

— Почему?

— Потому что в такие моменты надо уметь сразу сказать либо «да», либо «нет»!

— Ну, вот что — оставайтесь здесь сколько хотите, делайте, что хотите и с кем хотите, а я пошла. Мне до вас дела нет!

— Ах, нет? Ты следишь за нами... — начал Петтигрю.

— Что? Это было один раз!

— ... потом собираешься рассказать Дамблдору нашу тайну...

— Я этого не сделала!

— … ссоришь Бродягу и Сохатого...

— Это не...

— … и теперь пытаешься отдалить их еще и от Римуса. Мерзавка, вот ты кто! — он попытался подыскать наиболее обидное определение, но так и не придумав, с отвращением плюнул: — Тьфу!

Бешеная ярость охватила Лили. Однако она взяла себя в руки и бесстрастным тоном сказала: — Какие же грязные у тебя мысли! Если бы вскрыли твой череп и достали мозг, он был бы, как половая тряпка.

— Питер, утихомирься.

— Не успокаивай меня!

— Оставь Лили в покое. Она ни в чем не виновата. Ты несешь полный бред.

— Она что, напоила тебя приворотным зельем?

— Мне надоели бесконечные ссоры. Это надо прекратить раз и навсегда, — Джеймс бесцеремонно схватил юношу за ворот и толкнул в сторону: — Погуляй несколько минут.

— Великолепно, скоро драться будем, — Сириус развернулся и, весело насвистывая, направился в Большой Зал. Друзья последовали за ним.

От сквозняка распахнулось окно, подуло холодом, снежным водопадом ворвалась метель и покрыла пол белым покровом. Как зачарованная смотрела Лили на снег, на глазах выступили слезы.

— Какая я стала плакса, — прошептала она, качая головой.

Снежинки медленно таяли на волосах и вместе со слезами катились по щекам.

***

С этого дня жизнь ее стала непрерывной пыткой. Каникулы кончились, и скоро должны были начаться занятия. Питер не терял времени даром и усиленно распускал слухи, подкармливая их противными усмешками и намеками. При этом каким-то чрезвычайно подлым жестом он втягивал голову в плечи, тело его начинало неуловимо извиваться скользкими змеиными изгибами, а глаза сиять предательством. Теперь почти каждый был уверен, что Лили без ума от Джеймса.

Вопросы любопытствующих кололи девушку, как булавки, и она часто убегала поплакаться где-нибудь наедине. Единственными людьми, которые безоговорочно верили и поддерживали, были ее подруги. Они даже находили эту ситуацию весьма забавной.

— Они верят, что ты бегаешь за Поттером, — смеялась Мэдисон.— Ага, конечно. В его мечтах!

— К чему переживать? Мир все равно не избавишь от придури, — добавляла Белла.

***

— Лили, можешь уделить мне минутку? — слабый намек на румянец окрасил бледные щеки Северуса.

— Эээ... конечно. Что ты хотел?

— Насчет тебя и Поттера...

— О Мерлин, и ты туда же! Это всё неправда. Дурацкие сплетни. Ты же им не веришь?

— Я… нет, разумеется! Я никогда никого не сужу по чьим-то оценкам.

— Спасибо.

— Да не за что. А Поттер такой...

— Незрелый? — предположила Лили.

— Вообще-то я собирался сказать недоразвитый, но незрелый тоже подходит.

Девушка промолчала. Северус, смущенный собственной дерзостью, боясь, что сказал глупость, быстро добавил: — Хотя, может быть, это и не так.

— Нет, ты отчасти прав, — Лили начинала чувствовать себя неловко. Она не понимала, к чему вообще этот разговор. — Не надо отказываться от своих слов, если кто-то с ними не согласен.

Они стояли в пустом коридоре, и ее удивляло, почему за столько времени никто здесь не появился.

— Я... эээ... высокого о тебе мнения...

— Правда? — от этой холодной похвалы ей стало скучно.

— Вот ты где! — крикнул кто-то позади. Девушка резко обернулась и увидела Мэдисон.

— Идем скорей со мной!

Лили с облегчением вздохнула: хороший предлог, чтобы уйти.

***

Первое, что они увидели, войдя в гостиную, это Питера, активно жестикулирующего руками и как прежде, пытавшегося доказать остальным мародерам, что Лили — это помеха.

— Черт возьми! Как вы не понимаете: она отнимает у нас время. Мешает...

— Не делай из мухи слона. Ты так говоришь, будто я ВСЁ свободное время провожу рядом с ней. Это абсолютно не так!

— А вот и мы! — сказала Мэдисон таким тоном, будто была ведущей телешоу и привела нового гостя. — Я предлагаю выяснить всё здесь и сейчас.

— Мэдисон, я…

— Сядь.

Лили присела на краешек дивана.

— Итак, начнем. Джеймс, расскажи нам с чего всё началось?

— Профессор МакГонагалл попросила нас присутствовать на кухне во время банкета. Мы задержались слишком долго, и когда подошли к гостиной, обнаружили, что Полной Дамы нет. Нам пришлось заночевать в коридоре.

— Что ты скажешь на это, Питер?

— Бродяга и я нашли их спящими, когда отправились на завтрак.

— Так, Сириус, что было дальше?

— Ох, я вынужден рассказать всю правду, — с надрывом начал юноша. — Все вы прекрасно знаете, как счастливы мы были с Джеймсом последние несколько лет. Но когда я увидел его и Лили, спящих в обнимку, мое сердце разбилось, — он стал делать вид, что рыдает.

Младшекурсники засмеялись.

— В обнимку?

— Ну, ладно, просто рядом, — сказал моментально успокоившийся Блэк. — Но Лили Эванс всё равно забрала у меня Джеймса!

— Прости меня! — воскликнула девушка, сдерживая рвущийся наружу смех. — Поттер такой неотразимый! Как я могла устоять?

— Не могу с тобой не согласиться, — усмехнулся Сириус и снова начал рыдать: — Ты разрушила мою жизнь, коварная!

Все засмеялись. Наблюдать за их шутливой перепалкой было весьма забавно. Питер сидел, надувшись, как мышь на крупу, и не произносил ни слова.

— О, Сириус, — Джеймс опустился на колени. — Я все еще люблю тебя.

— Как я могу тебе доверять после всего, что было?!

— Я люблю тебя, Сири, — Поттер подполз к диванчику, где сидел друг, и схватил его за руку. Студенты смеялись в голос.

— Я тоже тебя люблю!

У Лили глаза заслезились от смеха.

— Обещаю, что не разрушу ваши отношения!

Блэк потянул девушку к себе и вся троица обнялась.

— Я прощаю тебя. Но это в последний раз. И предупреждаю: еще раз увижу рядом с Джеймсом...

— Ни-ко-гда, — по слогам произнесла она и случайно бросила взгляд на Питера.

Они встретились глазами, и взоры их запылали ненавистью, такой жгучей и глубокой, будто они всю жизнь были врагами. Лили стало немного не по себе, и она опустила глаза.

***

— О чем ты говорила со Снейпом? — спросила Мэдисон пару часов спустя. Они всё так же сидели в гостиной.

— Да так. Мне кажется, что я ему нравлюсь.

— Эй, Сириус! Ты должен это услышать!

— Что?

— Похоже, Снейп запал на Лили! Можешь в это поверить?

— Северус Снейп? Какой кошмар! Кто смеет распространять о нем такую подлую клевету? У него же вместо крови ледяная вода! — воскликнул Блэк, и глаза его гневно сверкнули, но паузу выдержать он не смог и прыснул от смеха: — Может, сыграть над ним какую-нибудь шутку? Эй, Сохатый!

— Да?

— У меня есть одна миленькая идейка. Хочешь в ней поучаствовать?

— Конечно. Только дай мне закончить партию в шахматы. Сейчас я одолею Римуса, и мы всё обсудим.

***

Сириус сел рядом с Лили. Через несколько минут к ним присоединился и Джеймс.

— Перехожу in medias res — прямо к сути дела. Моя идея заключается в том, чтобы... — ослепленный великолепием своего плана, он осекся, так как в гостиную вошла профессор МакГоннагал. — Вы всё узнаете позже, — закончил юноша тоном ребенка, которому велели хранить секрет, но его так и распирает от желания поделиться со всем белым светом.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:48:29)

Глава 16. Недоразумение

Лили открыла глаза и обнаружила, что в комнате одна. Быстро одевшись, она спустилась в гостиную и увидела Беллу, сидящую на кресле у камина. Вокруг нее были разложены книги и пергаменты.

— Что делаешь?

— Домашнее задание. Что же еще? Кстати, вчера ты так и не рассказала, что от тебя хотел Римус.

— И сегодня не расскажу.

— Ты мне не доверяешь? Ну, пожалуйста. Я стану твоим самым лучшим другом.

— Ты давно им стала и даже не заметила.

Девушки весело рассмеялись.

Лили и Белла были неразлучными подругами, и эта дружба лучше всего доказывала правдивость пословицы о том, что противоположности сходятся. Лили любила порядок, умела усидчиво и систематически заниматься. Белла была чрезвычайно увлекающейся натурой, сумбурной и взбалмошной. Только в одном они были похожи: обе умели добиваться поставленных целей, хотя и шли к ним разными путями: одна — порывами, скачками, другая — размеренным шагом.

В гостиную, о чем-то переговариваясь, спустились мародеры. Поприветствовав их сдержанным кивком, подруги продолжили разговор.

— Пожалуйста, обещаю, это останется между нами. Ну, расскажи.

— Что рассказать? — Римус в упор посмотрел на Лили. — Ты же ничего ей не говорила, не так ли?

— Нет, конечно!

— Это касается тебя, Римус, и твоей... — начала Белла.

— Ты рассказала ей! — сердце юноши сжалось и, опустив голову, он пробормотал сквозь зубы: — Как ты могла? Ты понимаешь, есть вещи, которые нельзя говорить… никому?

— Я ничего не говорила, клянусь!

Но, похоже, никто ей не поверил. Лили была ошеломлена, но внутренняя гордость заставила ее, почти помимо воли, сохранять достоинство. Она с такой силой сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели.

На секунду воцарилось напряженное молчание, всегда предвещавшее опасное развитие событий.

— Мы так тебе верили, — на искаженном лице Джеймса было написано разочарование, смешанное с дикой злобой. — Мы думали, ты достаточно умна, чтобы сохранить это в тайне, — он поморщился как от зубной боли: — Ты заставляешь меня изрекать жуткие банальности.

— Змеища, — прохрипел Петтигрю.

Лили и Питер стояли друг напротив друга. Она — белая, как бумага, он — красный, как рак, шевеля растопыренными пальцами с явным намерением задушить ее, но не двигаясь с места. Юноша как-то странно взглянул на нее, и тут Лили впервые смутно почувствовала, что у него два лица.

— Не обвиняйте ее! Я сама всё узнала и обещаю, что никому не расскажу.

— О, Мерлин! Я не хотел, чтобы кто-то еще знал!

— Почему вы раздуваете из этого проблему? Нет ничего особенного в том, чтобы ходить на свидания. Все это делают.

— Свидания? О чем ты?

Белла стояла в полном изумлении, спрашивая себя, кто из них сошел с ума — она или мародеры?

— У вас с Лили было свидание, но ты не хочешь, чтобы твоя девушка об этом узнала.

Люпин вздохнул с облегчением. Он был счастлив, что тайна мародеров так и осталась тайной.

— Римус, — сделал отчаянную попытку Питер. — Лили сказала Белле, что ты...

— Бросишь Пенелопу, — закончил Джеймс. — Она... не достаточно хороша для тебя.

Белла серьезно посмотрела на Поттера: — Ты сам-то веришь своим словам?

У него неприятно ворохнулось в груди что-то холодное, уж никак не сердце. Каждый по-своему переживает ощущение нехорошего предчувствия — лично у него именно так и происходило.

— Ты не понимаешь, что положение, — с трудом выдавливал он по одному слову, — в котором мы очутились, невыносимо…

— Обойдется, — с надеждой произнес Сириус. Этот жизнерадостный юноша не терял бодрости духа даже в самых тяжелых обстоятельствах. И именно эту черту характера друзья ценили в нем больше всего.

После короткого молчания Римус сказал с грустной покорностью судьбе: — Ты прав, Джеймс. Я слишком далеко зашел.

***

После завтрака Люпин подошел к Пенелопе и сказал, что им лучше расстаться. Он выглядел немного расстроенным. Но было совершенно ясно, что он пойдет на все, чтобы сохранить секрет мародеров.

С этого дня юноша возвел вокруг себя высокую стену. И хотя он по-прежнему оставался приветливым, но всем своим видом убедительно давал понять: от вторжения в его личную жизнь следует воздерживаться.

Питеру в который раз не удалось убедить друзей держаться от Лили подальше, и его снедала злоба, тем более лютая, что он вынужден был ее скрывать.

***

— Лили, — тихо произнес голос у девушки над ухом, заставив ее вздрогнуть.

— Северус? — у нее не было особого желания болтать со слизеринцем, поэтому она быстро направилась к двери. — Мне нужно идти.

— Куда? История магии была последним уроком.

— У меня… много домашней работы.

— А, понятно, — пробормотал юноша, уставившись в пол. Когда он поднял голову, на нем лица не было. — В пятницу День Святого Валентина и... я бы...

— Что?

— Эээ... я... если бы ты...

Наедине с собой Северус долго репетировал речь. Но, стоило ему только увидеть Лили, кровь отлила от лица, все мысли испарились, а язык отказывался повиноваться. Возле нее он не в состоянии был не только говорить, но и думать. В сердце что-то кипело, в ушах шумело, душа наполнялась смятением. Дрожа, как в лихорадке, он спрятал трясущиеся руки в карманы.

«Неужели я боюсь? Вот еще глупости!»

В аудиторию вихрем влетел Джеймс: — У нас срочное собрание префектов.

«Конечно, это свинство с моей стороны. Но я так рада предлогу уйти!»

— Прошу прощения, если помешал вам, — Поттер даже не старался замаскировать равнодушный тон, в котором не было ни капли сожаления.

— Не утруждайся извинениями, — слизеринец судорожно стиснул зубы, и, казалось, даже скрипнул ими. Все та же странная, гложущая ревность, с некоторых пор отравлявшая ему существование, охватила его. — Мы можем поговорить позже? — столько надежды было в его голосе, что Лили просто не могла сказать «нет». Она подыскивала какую-нибудь красивую уклончивую фразу, но тщетно.

— Возможно.

Дверь закрылась, шаги смолкли, а улыбка все так же озаряла лицо Снейпа.

***

— Мне тебя жаль.

— Что? — девушка неторопливо повернула голову и посмотрела на Джеймса, как на пустое место.

— За тобой таскается сальноволосый придурок. И ты еще спрашиваешь? Я искренне не понимаю, почему ты мила с ним.

Лили не понравились ни его слова, ни то, как он произнес их.

— Я со всеми стараюсь быть милой. Не вижу повода и смысла грубить ему.

— А мне не нравятся такие личности, как Снейп. Хотя у него есть один плюс — он идеальный объект для шуток.

— Оставь Северуса в покое, — в ее голосе звучало предостережение. — Иначе ты натворишь еще больше глупостей, чем в прошлый раз. У меня есть свое мнение о нем, а у тебя, возможно, свое. Но я не стремлюсь узнать его.

Они спустились по главной лестнице и повернули в сторону Большого Зала.

— Мне казалось, у тебя неплохое чувство юмора, — Джеймса все больше раздражало безразличие, написанное на лице Лили.

— Я люблю юмор, а не обезьяньи ужимки, — она ухитрилась произнести это таким обидным тоном, что юноша вспыхнул.

— Я докажу тебе, что я не тот, за кого ты меня принимаешь.

— Настоящий мужчина ведет себя совсем не так, как ты ведешь себя с Северусом.

— А что значит быть мужчиной? — спросил он с иронией. — Не кажется ли тебе, что это ничего не говорит.

В его голосе звучал вызов, но Лили не приняла его.

— Брось, все ты отлично понимаешь, — девушка равнодушно пожала плечами. Объяснять было глупо.

Джеймс замолчал, окончательно растерявшись.

***

— Осенний маскарад был очень хорошо организован. Все остались довольны вашей работой, поэтому именно вам я хотела бы поручить организацию ежегодного банкета по случаю окончания учебного года. На этом мероприятии будут объявлены имена главных старост на следующий год. Думаю, вам всем хотелось бы получить эти должности. Ведь, как вы знаете, это высокая честь.

Префекты кивнули. На их лицах застыло мечтательное выражение.

На секунду следы усталости исчезли с лица Макгоннагал, и глаза стали добрыми и немного печальными, будто она снова увидела что-то давно забытое, хорошее и молодое.

***

Лили взяла дневник и легла с ним на кровать. Красиво переплетенная тетрадь с золотым обрезом. От блестящих, туго гнущихся страниц пахло лесом и травой. Тут рассуждения о жизни, серьезные и решительные, с таким множеством иностранных слов, что Лили порой казалось, будто не она писала их, а кто-то очень умный. Тут решение быть гордой и благородной, грозный и страшный вопрос о цели и смысле жизни и чистосердечный ответ, от которого веет весною и солнечным блеском: нужно жить, чтобы любить людей. И только изредка, как отражение черной тучи на смеющейся земле, — короткие, односложные заметки: тяжело.

Лили вспоминала счастливые минуты, когда получила письмо из Хогвартса. Она — волшебница, и перед ней открыт весь мир. Для нее светит солнце, играет веселая музыка, поют птицы.

Но сегодня она ясно осознала: настоящую жизнь нельзя ограничить узкими рамками своего представления о счастье. Она, наоборот, складывается из таких вещей, которые часто противоречат правилам и представлениям, проявляют себя неожиданно в крайне неприглядном виде, причиняют боль и разочарование.

Лили чувствовала, что в душе что-то раз и навсегда сломалось, на смену прежним светлым и наивным надеждам пришла решимость и смелость.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:49:22)

Глава 18. И горе и радость

На смену ледяным ветрам пришли более теплые и не такие обжигающие. Снег постепенно таял.

Однажды вечером, закончив домашнюю работу, Лили сидела у камина, перебирая в руках серебрянный медальон в форме пятиконечной звезды. В который раз она вспоминала родителей и всё никак не могла понять: почему им совсем нет до нее дела.

«Я так много сделала, чтобы привлечь их внимание, но они ничего не замечали. Всегда говорила им только чистую правду, а они обвиняли меня в сильных преувеличениях. Нужно перестать сравнивать себя с каким-то несуществующим образцом совершенства... А родители Джеймса? Какой яркий контраст! Они заботятся о нем. Уверена, если бы их сын собрался жениться, они не остались бы в стороне, непременно постарались бы узнать его избранницу поближе. Стоп! С чего вдруг такие мысли? Я ведь даже не знаю его родителей».

Лили взяла щипцы, поправила обвалившиеся поленья и снова свернулась клубочком на кресле.

«Родители Мэдисон тоже хороший пример. Они постоянно пишут ей письма, интересуются успехами в учебе. А семья Беллы? Идеал для подражания...»

— Что у тебя в руках?

От неожиданности девушка вздрогнула: — Я не слышала, как ты подошел.

— Я задал вопрос, — Римус улыбнулся, чтобы его настойчивость не показалась навязчивой.

— Медальон. Родители подарили.

— Когда?

— Это было давно. Когда я только поступила на первый курс, — в голосе Лили звучала грусть.

Юноша сразу это заметил: — Всё в порядке? Ты выглядишь... — но, встретив ее взгляд, запнулся.

— Я просто размышляла.

— О чем, если не секрет?

— О своей семье. Я стала задумываться о тех вещах, которые раньше меня не беспокоили.

— А теперь?

— Я поняла одну вещь: они никогда не любили меня.

— Не может этого быть! Они не дали бы тебе это, если бы не любили, — Римус кивнул на медальон.

— Они просто были рады, что в семье родилась волшебница. Вот и все.

— Он много для тебя значит?

— Да, это самая дорогая вещь.

— Тогда всегда держи его при себе. И всё же я уверен, твои родители тебя любят!

— Откуда ты можешь это знать?

— Потому что тебя невозможно не любить! Знаешь, как сказал про тебя Дамблдор? «Лили — это копна волос плюс характер».

Девушка уткнулась лицом в его плечо, и зашлась в рыданиях. Римус терпеливо ждал, когда она успокоится, поглаживая по голове поистине с братской нежностью.

— Прости меня! Я такая недотепа...

— Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу. Поверь мне, в жизни бывают вещи более страшные, чем...

Хлопнула дверь, и в гостиную влетел радостный Сириус. Заметив заплаканную Лили, он моментально стал другим — внимательным, сосредоточенным, каким делался в моменты внутреннего напряжения: — А что вы тут делаете так поздно? Что случилось? Я что-то пропустил?

— Нет.

Но от юноши не ускользнуло озабоченное выражение лица Римуса: под густыми светлыми волосами не разглаживалась тревожная складка, и в его чистосердечной улыбке было гораздо меньше веселости, чем обычно.

— Что это у тебя?

— Колбаска. Мои проблемы гораздо меньшего масштаба: я ужасно голоден и хочу пожарить ее на огне, — Сириус быстро сунул нанизанную на палочку колбаску в камин.

— Бродяга! — окликнул Джеймс. — Когда ты вернулся с отработки?

— Только что. Хорошо потрудиться и вдоволь поесть — двойная радость.

— Твоя еда, — напомнила Лили. Она старательно улыбалась, пытаясь дождаться момента, когда можно будет уйти, не показавшись невежливой.

— О, Мерлин! Какой ужас! — пафосно воскликнул юноша, осматривая обугленный кусочек. — Я не могу теперь ее съесть! Она погибла! И это всё твоя вина! — он обвиняюще ткнул в Джеймса пальцем.

— Прости, что отвлек. Но так и быть, я съем этот уголек.

Блэк медленно поднял руку, сложил из пальцев известную комбинацию и без всякой злобы сказал: — Нет! Чудовище! Даже и не мечтай! — внезапно его осенило: — Мы должны сходить на кухню и принести соболезнования ее друзьям!

— Ты прав. Мы обязаны это сделать. Но сначала нужно отправить колбаску в последний путь.

— Разумеется, — Сириус стащил кусочек с палки и бросил в огонь.

Юноши напустили на себя вид возвышенной печали и встали по обе стороны камина, сохраняя на лице скорбное выражение: — Покойся с миром!

— Фи! Как вы можете заниматься такими пустяками? — сквозь смех спросила Лили.

— Это была не обычная колбаса, — прошептал Сириус таким голосом, словно речь шла о каком-то неприличном секрете. — Она была... особенной.

Он бросил осторожный взгляд, чтобы проверить впечатление, и отвернулся к огню.

— Ты безнадежен.

— Не спорю, но я хотел бы оставаться безнадежным как можно дольше.

— Идем же на кухню.

— Наперегонки.

— Хочешь со мной посоревноваться? У тебя нет шансов!

— Невозможное — это удел малодушных!

— Готов? Раз, два, три! — Джеймс сорвался с места. Сириус кинулся следом. Дверь захлопнулась со звонким, чуть ли не веселым стуком.

— Они встретят какого-нибудь учителя прежде, чем достигнут кухни.

— Согласен.

Лили глубоко вздохнула, как человек, выпущенный на свежий воздух из подземелья и подошла к окну: — Какой сегодня закат! Небо красное, как рубин.

— А сверху тьма.

Глаза их встретились.

— Если бы...

— Если бы что?

— Если бы всегда была весна!

Пролетела летучая мышь, какая-то птица чирикнула напоследок. И прямо над старым дубом зажглась первая звезда.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:50:09)

Глава 20. Жестокая шутка

В последнее время Лили стала замечать, что Питер украдкой бросает на нее странные взгляды. Его ухмылки заставляли все внутри переворачиваться.

Но сегодня он превзошел самого себя. За ужином, презрительно глядя на нее, он что-то шептал Джеймсу на ухо.

Лили думала, что долго не сможет заснуть, но расслабляющее воздействие горячей ванны, стакан молока, да и просто нервное перенапряжение заставили ее погрузиться в сон уже через пару минут после того, как она опустила голову на подушку.

Она проснулось посреди ночи. Кто-то касался ее шеи, совсем близко слышалось чье-то дыхание. Полог кровати был раздвинут, хотя она прекрасно помнила, что закрыла его перед тем, как лечь спать. Скрипнула половица.

— Кто здесь?

Мэдисон заворочалась во сне. За окном ухнула сова. Лили подумала, что всё ей это только приснилось и, задернув полог, откинулась на подушку.

***

Проснувшись на следующее утро, девушка сразу ощутила смутную тревогу. Взяв расческу, она подошла к зеркалу. Сердце замерло, колени подогнулись, рука метнулась к шее: медальона не было. Единственный подарок родителей...

— ПОТТЕР!

Сбежав по лестнице, Лили ворвалась в гостиную. Ее появление в коротенькой сорочке, которую могла позволить себе только обладательница безупречной фигуры, было принято легким смешком Сириуса, удивленно раскрывшимся ртом Джеймса и скрипом кресла под Римусом.

— Что ты наделал? Как ты мог?!

— О чем ты? С тобой всё в порядке. Твои волосы нормального цвета и...

— Я не о волосах! Где он? Что ты с ним сделал?

— Успокойся. У тебя обычное весеннее умопомрачение.

— Твой цинизм просто... просто оскорбителен!

Их взгляды впились друг в друга с такой силой, что слова сделались лишними. Наступила тишина. Зеленые глаза, потемневшие и глубокие, так твердо смотрели на него, что Джеймс почувствовал легкую испарину.

— Ты взял мой медальон! Отдай сейчас же!

Юноша привстал с места. Он был готов к чему угодно, но только не к обвинению в воровстве: — Я понятия не имею, о каком медальоне идет речь, но обещаю найти его.

— Вряд ли у тебя это получится, — пренебрежительная улыбка пробежала по губам Питера, таким бледным и узким, что, казалось, будто их вовсе не существует. Всё это время он молча слушал перепалку и безмерно наслаждался происходящим.

— Что ты имеешь в виду? Тебе что-то об этом известно?

— Нет, дорогая Лили, — саркастично начал Петтигрю, — вот только...

— Скажи мне, где он?

— Не знаю. Но могу дать маленький совет: попробуй поискать его в Запретном лесу на Ивовой поляне, — он окинул ее безжалостным взглядом и не смог удержаться от злобного хохота.

Лили ахнула — место, куда нелегко добраться и откуда трудно выбраться. Она собрала все свои силы и, сделав глубокий вдох, сказала: — Знаешь, а ты просто подлец.

Питер побледнел, схватил ее за руку и с силой сжал.

— Подлец ты есть, подлецом и останешься.

Из глубины детских воспоминаний донесся голос отца. Однажды, когда она случайно упала в реку и завопила изо всех сил, он прокричал ей: — Плыви вместо того, чтобы глупо тратить силы на крик!

Пробудившийся инстинкт помог. Она барахталась, как щенок. И, в конце концов, поплыла. Что ж, сегодняшняя ситуация напоминает ту.

Девушка сорвалась с места и кинулась вон из гостиной. Она была до того взволнована, что ни о чем не могла думать. Одна-единственная мысль гвоздем сидела в голове: «Вернуть медальон любой ценой».

Лили даже не подумала взять с собой палочку. А ведь в Запретном лесу водилось много страшных существ.

***

— Не хочешь ли ты что-нибудь сказать?

— Ха! — ответил Питер коротким смешком.

— Это безумие. Я думал, что с этим дурачеством покончено, — Сириуса передернуло от чувства невольного отвращения.

— О нет. Это стало в десять раз сильнее!

— Ты можешь объяснить нам, почему ведешь себя, как грязная скотина? — Римус, ненавидевший ссоры, сейчас почти радовался возможности поссориться.

— Могу, — сказал Петтигрю и со всего маху дал ему по уху.

Юноша пошатнулся, затем, размахнувшись, угодил Питеру в нос. Сириус начал их разнимать, за что тотчас же получил удар в солнечное сплетение, отчего согнулся вдвое, а затем показал себя более красноречивым оратором, чем могли бы ожидать люди, знавшие его.

***

Тьма наползала, подобно гигантской черепахе: густые кроны деревьев совсем не пропускали свет, огромные корни тянулись по земле словно змеи. Лили чуть не упала, споткнувшись об один из них.

Вдалеке послышалось рычание, потом чей-то визг. Девушке стало не по себе. Только сейчас она явственно осознала, где находится, но твердо решила, что не уйдет, пока не отыщет медальон.

Раздался чудовищный вопль. Лили замерла, боясь пошевелиться. Снова какой-то страшный звук. Уже ближе. Сделав шаг назад, она наконец увидела...

Черное существо, напоминавшее пантеру, скалилось и рычало, показывая длинные белые клыки. От страха девушка забыла, как дышать. Ей показалось или существо действительно усмехнулось?

Лили сделала шаг назад. Зверь — вперед. И вдруг — гигантский прыжок. Она не поняла, как успела отскочить, и это, похоже, рассердило животное. Оно зашипело и снова прыгнуло, на этот раз достигнув своей цели.

Лили оказалась прижатой к стволу дерева. Существо вцепилась ей в шею. Из раны захлестала кровь. У нее внутри словно все оборвалось, и она почувствовала невероятную слабость.

Нечеловеческое усилие... Девушка изо всех сил пнула животное ногой, но вырваться не удалось. Зверь вонзил в ее руку длинные когти. Острая боль. Лили ухватилась за дерево, но тяжесть чугунного тела давила на нее. Страшным усилием воли она сдерживалась от того, чтобы не потерять сознание. Перед глазами все плыло.

Последнее что она запомнила — яркая вспышка и отвратительный вой.

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:50:57)

Глава 22. Скорее осложнение, чем развязка

Стоял один из тех теплых дней, когда чувствуется, как на всей поверхности земли расцветает жизнь.

Лили ела банановое мороженое, сдобренное джемом и посыпанное орешками. За время болезни на нее обрушился целый водопад внимания со стороны друзей. Только Мэдисон была постоянно занята.

Девушка вдруг открыла в Джеймсе бездну достоинств, которых раньше не замечала: ни у кого не было такой стальной воли, стремления к лидерству и фанатичной настойчивости в достижении целей, как у него.

Никогда ее мысли не были такими четкими и прозрачными: она знала, что сделала и что предстоит сделать. Голова работала ясно и последовательно, словно в нее проник чистый свет. Есть такой закон: все, что было — прошло. Настоящее и будущее — единственное, что имеет значение!

Сияющее солнце, заливавшее комнату, и долгий, спокойный отдых вернули Лили всю ее жизнерадостность.

***

Наконец мадам Помфри отпустила ее. Девушка собрала подарки и отправилась к себе.

В гостиной ее ждала удивительная картина — здесь находились почти все старшекурсники. Кто-то листал учебники, кто-то практиковал заклятия. До экзаменов оставалось совсем немного времени, и все усердно готовились.

Проходя через гостиную, Лили не могла пожаловаться на безразличие к своей персоне. По креслам присутствующих пробежал шепоток. Одни глазели в открытую, другие бросали взгляды исподтишка.

— Спасибо, что заметили меня, — вежливо пробормотала Лили и взбежала вверх по лестнице.

В спальне ее поджидали подруги. Мэдисон выглядела взволнованной: — Ты так меня напугала!

«Ложь — номер первый!»

— Неубедительно получилось. Попробуй еще разок.

— Прости, что не приходила. Я не могла видеть тебя такой...

«Ложь — номер второй. Но лжет она мастерски».

— Может, я ошибаюсь, но, по-моему, ты опять переигрываешь.

— Ты мне не веришь, но я это как-нибудь переживу, — твердо заявила Мэдисон.

«Вот сейчас она говорит правду».

— Так ступай с богом и переживи это как-нибудь, — ответила Белла, сверля ее безжалостным взглядом. Мэдисон в растерянности посмотрела на Лили.

Безошибочно избранный способ ответа — молчание — сказал ей больше, чем любые слова.

***

— Ай! — вскрикнула Белла. — Лили, посмотри, что здесь! — она указала на клетку с белыми мышатами, стоявшую на краю стола.

— Ну и что?

— Внимание! Сегодня мы будем варить уменьшающее зелье. Перед вами клетки с мышами. Я хотел бы, чтобы вы попробовали на них. Да, мисс?

— Мы должны трогать их? — нервно спросила Хейли.

— Все, что вы должны сделать, это сварить зелье и брызнуть в клетку. Можете начинать. Рецепт на странице 277. Если будут какие-нибудь вопросы, задавайте. И пожалуйста, отнеситесь к заданию серьезно. Впереди экзамен.

Лили открыла учебник и стала внимательно изучать рецепт. В то время как Белла устанавливала котел.

— У меня недостаточно змеиной кожи.

— Сейчас посмотрю у себя. Фу, какая гадость! — девушка вывалила на стол сушеных жуков. — У меня тоже нет. А, может, добавить шкурку бумсланга? Это равноценно, как думаешь?

— Не знаю. Мы можем испортить зелье. Надо будет сходить в Хогсмид и купить всё необходимое, раз уж это зелье может оказаться на экзамене.

— Да, потом. Но сейчас я все-таки использую шкурку. Надеюсь, наше зелье зелье не убьёт мышат!

— Бросьте три сушеных жука, — прочитала Лили.

Белла исполнила указание.

— Две ложки аконита и четыре раздробленных чешуйки брадиодонта. Помешивать в течение пяти минут, потом добавить драконий коготь и готово.

Белла увеличила огонь под котлом. Вдруг раздался громкий звук. Девушки обернулись и увидели огромное фиолетовое облако, парящее в другом конце класса.

— Отвратительно! — Лили зажала нос рукой.

— Мистер МакБрэтни, что вы наделали? — несчастным голосом спросил профессор.

Облако становилось все больше. Ученики попятились назад.

— Я… я не хотел, сэр, — робко начал Маркус. — Я растолок чешуйки и бросил...

Неожиданно облако выстрелило и задело Люциуса. Он начал уменьшаться… Всё меньше и меньше...

— Помогите! — пропищал слизеринец.

Класс засмеялся.

— Малфой, что с тобой? — саркастично спросил Джеймс, с ухмылкой глядя на совсем крошечного Люциуса.

— Назад! Вы можете его раздавить! — занервничал профессор Валтер. Облако снова выстрелило. — Наружу! Быстро!

Все кинулись к выходу, расталкивая друг другу и стремясь поскорее покинуть класс. Никто не хотел испробовать на себе действие зелья.

— Джеймс! — крикнула Лили, увидев, что юноша медлит.

Выскользнув в коридор, он потянул ее в сторону.

— Он у меня, — прошептал Поттер, разжимая ладонь. — Мне хочется прочесть лекцию на тему «Отличительные свойства и качества Малфоев». Это мелкое животное, опасающееся прослыть смешным, не обращает ни малейшего внимания на других. Унаследовав от предков предрасположенность к близорукости, оно различает лишь особей одного с ним вида, серди которых и протекает его жизнь.

— Шут! — усмехнулся Люциус своей кривой усмешкой и брезгливо передернул плечами.

Этот человек подавлял в Джеймсе всякое сочувствие. Что такого в нем, что не позволяет проникнуться участием?

— Мне очень жаль, но, боюсь, мы не поладим.

— Я этого не перенесу, — последовал сухой ответ.

— Ты ведешь себя, как последний хам.

— А ты — как первый, — бледные щеки Люциуса вспыхнули, но надменность его осталась непоколебимой.

В их словах чувствовался затаенный смысл, делавший разговор гораздо более значимым, чем это могло показаться. И взгляды, которыми они обменивались, свидетельствовали о том, что они знают это.

Лили вдруг открыла для себя то, что давно уже открыли другие: необычайно толстую кожу, которой прикрывалось самолюбие чистокровок.

Никто даже не догадывался, что смятение в голове Люциуса было совершенно невообразимым. Но раз попался в эту проклятую историю, теперь уж нужно выдержать тон до конца. Словно ощущение болезни, в нем зашевелился глубоко врожденный индивидуализм Малфоев.

— Вы забываете, — сказал Люциус с какой-то странной гордостью, — что я могу за себя постоять — я ведь Малфой. Я бы, — закончил он совсем тихо, словно с угрозой, — я бы мало кому посоветовал... идти моей дорогой...

Отредактировано Eve-Angel (2010-04-03 14:51:44)